Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
Фиалы с зельем она аккуратно запаковала в деревянную коробочку, подписала дни, когда его нужно принимать, и положила ее в свою маленькую красную сумочку.
* * *
Гермиона с удовольствием скрипела пером, выводя на добротном пергаменте результаты своих реформ. Она готовила отчет для очередного собрания в Визенгамоте. Предстояло вкратце описать результаты так, чтобы не слишком утомить уважаемых чиновников, дабы у них хватило сил подписать бумаги о дополнительном финансировании. Задача была непростой, но после всего уже сделанного, представлялась вполне посильной. Грейнджер знала, что ее отделу придется самостоятельно
Дверь открылась, впуская внутрь улыбающуюся Стеллу.
— Миона, я тебя звала, но ты не слышала. Здесь джентльмен ждет твоей аудиенции, — секретарь зашла в кабинет подручку с неким пожилым мужчиной в солидном твидовом костюме. Грейнджер вытаращилась на вошедшего и крепко вцепилась в палочку. Встретив полный непонимания взгляд Стеллы, Гермиона попыталась нацепить на лицо улыбку и быстро убрала руку с палочкой под стол. Вот же идиот!
Причина ее негодования, лучезарно улыбаясь, расцеловала руку Стеллы на прощание. Когда дверь за ведьмой захлопнулась, Пий МакМанус, лихо развернувшись на каблуках — хотя это не вязалось с его возрастом — вальяжно облокотился на ее стол, нависая над недописанным отчетом.
— Привет, красавица, — на этот раз голос был совершенно не того, кто сидел внутри. Девушка глубоко вдохнула, силясь унять ярость, поднявшуюся внутри. Через секунду она открыла глаза, однако наваждение не исчезло, а, вполне себе довольно скалясь, ждало ее реакции. И дождалось.
Грейнджер в бешенстве махнула палочкой, накладывая на свой кабинет одновременно и Муффлиато и Дезиллюминационные чары. Она вскочила на ноги и наставила палочку прямо на нос господина Пия МакМануса.
— Ты совсем спятил?! — гневно прошипела она. — Зачем ты сюда приперся?
Скабиор, впрочем, не придал ее злости значения. Он окинул ее своим волчьим взглядом, таким чужим на лице почтенного мужчины. Она никогда к этому не привыкнет. К этой двойственности, к ужасному несоответствию его вынужденной маске. Обычный лёд его глаз проглядывал сейчас через теплые карие глаза дядюшки Пия — и это чужеродное выражение очень пугало волшебницу.
Оборотень отошел от стола, не говоря ни слова, уселся на гостевое кресло и принялся искать что-то в сумке. Герм застыла, сердце бешено колотилось. Он может выкинуть что-угодно. Герми облизнула пересохшие губы и решила остаться на своем месте, опасаясь к нему подходить.
— Вообще-то, я пришел по делу. Ты сама просила меня, дорогая Гермиона, тебе помочь. И вот я здесь, — мужчина наконец-то нашел в сумке то, что искал: маленький запечатанный пузырек. Сорвав восковую пробку, он выпил зелье.
Действие началось почти сразу. Лицо приобрело угловатость, волосы заметно удлинились. Чертов егерь нашел в себе наглость вернуть свой облик в ее кабинете! Гермиона задохнулась от возмущения и кинулась к нему, на ходу выкрикивая Петрификус. Его нужно было обезвредить. Вдруг кто-то почувствует оборотку! Сюда могут прийти коллеги или авроры.
К
— Я верю, что твои заклинания нас спрячут, но не могла бы ты, красотка, быть чуть тише. Я все-таки в логове врагов, — интимно прошипел он ей на ухо. От этого шепота по телу пробежали мурашки. Она кожей чувствовала его жар. Злобно уставилась в насмешливые глаза оборотня. Да, теперь все было правильно. Это действительно был он. В Министерстве. Провал.
Гермиона глубоко вдохнула, находя воздух. И тут же пожалела об этом — вишневый дым, виски и мох, его запах мгновенно очутился в ее легких, проникая глубже и глубже. О, Мерлин, как это все некстати сейчас! Сопротивляясь проснувшемуся возбуждению и проклиная неработающее Антилюбовное зелье, Гермиона попыталась взять себя в руки и сказать ровным тоном, требовательно глядя ему в глаза:
— Зачем ты устраиваешь этот спектакль?
Егерь и не думавший отпустить ее руки или хотя бы ослабить хватку, снисходительно улыбнулся, глядя на нее сейчас — злую, горячую и такую маленькую:
— Я же сказал, пришел тебе помочь с кровяткой…
— Тебя сейчас поймают в моем кабинете и вызовут авроров, — начала было она, но Скабиор медленно отпустил ее руки, однако не давая ей и шанса ускользнуть из своей хватки. Он игриво накрутил на палец локон, выбившийся из ее пучка.
— Поймают меня, а вопросы будут к тебе, — оскалился он, перебивая ее и не давая опомнится, впился в ее губы. Гермиона чуть было не заплакала от обиды, потому что то, как этот продолжал действовать на нее, в голове совершенно не укладывалось! Она должна была оттолкнуть его, а не закидывать руки на его плечи, сильнее прижимая к себе. Должна была выгнать его разбираться со своим идиотизмом в Артиуме, а не подставляться своим телом под требовательную ласку его рук. Она почувствовала мимолетную боль, он прервал поцелуй, довольный тем, что вырвал ее волос и отошел обратно к креслу, на котором оставил свой рюкзак. Добычу он деловито упрятал в пробирку, и она исчезла в недрах рюкзака.
— Зачем тебе? — крикнула негодующая Гермиона. Он просто воспользовался ей, чтобы добыть волосок. Губы горели от стыда и злости. Какой же!
— Для дела, конечно. Мне может понадобиться твое хорошенькое личико, ты не против? — он нагло на нее посмотрел, доставая из рюкзака очередную пробирку.
Даже в гневе, она решила соблюдать некоторую дистанцию, чтобы опять не попасться ему. Хотя егерь, казалось, потерял к ней всякий интерес. Девушка подумала, что пора и, собрав весь свой яд, спросила обманчиво спокойным тоном:
— Что ты задумал, а, Крейг?
Она видела, как сидящий на кресле мужчина ощутимо вздрогнул. Он медленно перевел взгляд с пробирки в руках на нее. Взгляд был нечитаемым. Какое-то время он молчал, потом достаточно сконфужено выдавил:
— Раскопала, значит.
— Да, мистер МакНейр, — Герми улыбнулась, но вдруг поймала себя на ощущении, что она не просто улыбается, должно быть, со стороны ее улыбка выглядела примерно как его оскал.
Скабиор откинулся в кресле, закусил губу. Потом посмотрел на нее с напускным весельем.