Лучший ингредиент любого зелья - это огневиски
Шрифт:
— Я рад, что «Ножки Пенелопы» вам так понравились, с моей стороны было бы свинством, не прислать еще парочку, — чуть хищно оскалился МакНейр, глядя на ее отца. — Еще я экспериментировал с крепостью, получилась совсем убойная вещь «Без предисловий». Но тут надо быть крайне осторожным. Пара глотков и можно очень сильно надраться.
— С пары глотков? — изумленно воскликнула женщина.
— Не проверю — не поверю! — захохотал отец девушки.
Гермиона мрачно смотрела на творящийся беспредел. Сейчас она поняла, как егерь заработал своё «Превосходно» за зелья. Вот примерно
— Что ж, тогда мне придется принести его и лично проконтролировать дозировки, извините, просто я-то знаю, как не попасть в ловушку этого варева, — засмеялся егерь.
— А и приходите! — горячо заговорил отец.
— Конечно, приходите, — поддержала отца мать.
Меня сейчас стошнит, подумала Герми. Они про нее вообще забыли и в два голоса нахваливали этого. Бывшего егеря, убийцу и оборотня. Интересно, скажи она это сейчас, чтобы началось? Герми мстительно улыбнулась, представив себе эту картину и отхлебывая чай.
— Спасибо за приглашение и чудесный вечер, — достаточно искренне сказал МакНейр, когда через несколько минут они допили чай, и он собрался уходить.
— Были очень рады знакомству, Крейг, — миссис Грейнджер даже приобняла Скабиора, в очередной раз подивившись тому, что он горячее, чем нужно. Он ей вообще очень понравился, и она была бы не прочь действительно поучить его танцевать танго, потому что женщине казалось, что он должен справиться идеально.
Мистер Грейнджер ограничился тем, что пожал руку егерю. Они раскланялись.
— Я провожу, — мрачно сказала Гермиона, хватая егеря за рукав и с силой уводя из дома. Скабиор состроил невинное лицо и помахал свободной рукой на прощание. Родители ее многозначительно переглянулись и закрыли дверь за парочкой.
— Думаю, ее можно сегодня не ждать домой, — лукаво улыбнулась миссис Грейнджер мужу.
Гермиона аппарировала их в дом МакНейра, прямо в гостиную, и сразу накинулась на него со словами:
— Ты что им подсунул?! — возмущенно закричала она. Скабиор охренел от такого напора:
— Ну, скотч! — развел руками недоуменно.
— Ножки Пенелопы?! Серьезно? — воскликнула ведьма.
— А что такое, милая? Скотч как скотч, — усмехнулся он, приняв закрытую позу, он смотрел на нее сверху вниз, попутно снимая заклинания с глаз и ботинок. — Ты хотела, чтобы я сходил. Я сходил. Че тебе не нравится?
Гермиона задохнулась от злости.
— Ты подсунул моим родителям виски…
— Со вкусом киски, да, — злобно зашипел он. — Кстати, об этом.
Гермиона вытаращилась на него и почувствовала, как предательски краснеют ее щеки. Вот же!
Егерь как-то разом весь напрягся, потянулся, в этом движении было мало человеческого. Он пошел к ней нарочито медленно, нарочито плавно, будто затаившийся хищник решил-таки сделать один единственный прыжок к своей добыче. В ледяных глазах читалась решимость.
Девушка запаниковала, она сжала палочку в руке. Возможно, ей стоило быть с ним помягче и не орать так, а поблагодарить? Она сглотнула комок, вставший в горле.
— Спасибо, что сходил со мной, — неуверенно начала она и увидела, как Скабиор иронично дернул уголком рта, не переставая наступать. Она попятилась и наткнулась спиной на стену. В ту же секунду он оказался рядом, прижимаясь к ней всем горячим телом, его рука легла на ее шею, заставляя запрокинуть голову и смотреть в глаза.
— Пожалуйста, — жалобно выдохнула ведьма. Он был опять так близко, что стало тяжело дышать. Виски, вишневый дым и чертова ваниль навязались на язык.
— Именно эти слова я и хотел бы от тебя услышать, милая, — выдохнул он ей в шею, мгновенно посылая по ее телу дрожь. Скабиор весь вечер наблюдал за тем, как она дразнит его в этом своем красном платье, и старался держать себя в руках. Но теперь в этом совсем не было необходимости. Он склонил голову, вдыхая ее безумный запах с изящных ключиц, зовущих его из выреза платья, потом поцеловал в шею, чуть прикусывая зубами кожу.
Гермиона вдруг осознала, что все. Забеги окончены. Теперь-то он никуда ее не отпустит. Да и сама она совсем не хотела уходить, только сильнее распаляясь изнутри от его прикосновений и подставляясь телом под горячие руки.
— Ты славно меня помучила, красавица, но теперь довольно, — чуть севшим голосом сказал егерь и впился в ее губы.
Ведьма поняла, что тогда на озере, егерь пытался быть нежным и кротким, сейчас он целовал ее совсем иначе. Жадно, дико и совсем по-звериному. Так, как во снах, стараясь вырвать из нее последние крохи воздуха, заставить ее судорожно цепляться за него, чтобы не упасть из-за нехватки дыхания. Сознание приятно поплыло, отдавая тело полностью в его власть. Он отпустил ее, давая немного кислорода, чтобы потом забрать его уже в следующем голодном поцелуе.
И его руки. Они были везде. На платье, под платьем. Она немного потерялась в пространстве, только холодная деревянная стена, к которой Герми прижималась спиной, давала ей некоторое понятие о том, где верх, где низ. Да и не нужно оно ей было сейчас, ей нужен был он. Чертов егерь из ее снов.
И он был здесь. Вполне живой и готовый это доказать. Раз в жизни. Отпустить контроль. Люмос, черт побери, и пусть здесь все сгорит! Ведьма как безумная отвечала на его поцелуй, сама начиная прикусывать губы егеря, стараясь утолить жажду бушующую внутри ее тела. На ощупь она нашла пуговицы на его жилете и попыталась расстегнуть их.
Губами она почувствовала, как Скабиор усмехнулся ее неудачной попытке и сам снял жилет, не отрываясь, впрочем, от нее. А вот с рубашкой удалось гораздо легче справиться. Опустив руки на грудь мужчины, она ощутила его кожу, такую горячую, что, казалось, она плавилась об этот жар. Кончиками пальцев она ощущала дорожки шрамов на его спине, их было очень много и девушке вдруг очень захотелось почувствовать их губами.
Она оторвалась от поцелуя, встала на мыски и сама стала целовать егеря в шею, туда, где была черная ощеренная пасть волка. Чёрные небрежные штрихи шли от левой груди до плеча и уходили за спину, сливаясь там в сплошную тьму.