Лучший иронический детектив
Шрифт:
— Броня послал, — ляпнула Клеопатра Апполинариевна.
— Броня вас мог и подальше послать, — ехидно сказал Михалыч.
— Вы кушайте, кушайте, — заворковала тетя Ася, — а то грибочки остынут. Давайте я вам окрошечки положу.
Взгляд Михалыча утратил свирепое выражение.
— Вот майонез, — хлопотала тетя Ася, — а вот…
Она хотела предложить ему хрен к окрошке, но испугалась, как бы это слово не прозвучало двусмысленно в этой ситуации. Броня открыл было рот, но тетя Ася толкнула его под столом ногой.
—
— Кто б еще невесту нашел, — хмыкнул Михалыч.
— Они вас, наверное, боятся, — предположил Владик.
— Почему? — подозрительно посмотрел на него Михалыч.
— Ну, если вы на них так же, как на меня огрызаетесь,… — начал Владик.
— Владик! — всплеснула руками тетя Ася.
— А как мне на тебя не огрызаться, — неожиданно мирно сказал Михалыч. Хрен он нашел самостоятельно, и окрошка подействовала на него умиротворяюще. — Как мне на тебя не огрызаться, если ты договор нарушаешь.
— Я нарушаю? — удивился Владик.
— Нарушаешь. Мы договаривались, что ты мне все новости, которые услышишь, будешь сообщать?
— Договаривались, — покраснел Владик.
— А про израильское посольство не сообщил. И кто ты после этого?
— Оч… очень нахальный мальчик, — очень похоже изобразил Владик Михалыча, вспомнив разговор на эдельвейсовской даче.
Все невольно рассмеялись.
— А про посольство мне и сказать-то было нечего, — объяснил ободренный Владик. — Это же не те новости, которые мы о преступниках узнали. Просто мы хотели, чтобы они за Клеопатрой Апполинариевной далеко куда-нибудь походили, а Паша с Витей бы последили.
— Пинкертоны несчастные, — проворчал Михалыч. — Сказано же было дома сидеть.
— Мы хотели помочь, — сказала Клеопатра Апполинариевна. — А то Саше с Натусей скоро на работу, Витя с Пашей тоже завтра уезжают, и охранять меня будет некому. Вот мы и решили выманить их в город. А в городе мне делать нечего, и Бронечка придумал, что меня будто бы в израильское посольство на беседу приглашают.
— Нет, ну скажите на милость, — снова поразился Михалыч. — ну почему именно Израиль, можете вы мне объяснить?
— Чтобы страннее было, — сказал Владик.
— Да уж, страннее некуда. Ну надо же, — не мог успокоиться Михалыч, — из всех мест в городе вы именно это выбрали. Неужели случайно?
— Послушайте, голубчик, — вежливо осведомилась Клеопатра Апполинариевна.
— А что, это израильское посольство… оно имеет для вас какое-то особенное значение?
— А для вас не имеет? — хитро прищурился Михалыч.
— Нет, — растерялась Клеопатра Апполинариевна. — А должно иметь?
— Ни боже мой! — всполошился Михалыч.
— А почему же вы так удивились? — подозрительно спросила тетя Ася.
— Просто Клеопатра Апполинариевна на еврейку совсем не похожа, — неуклюже стал выпутываться
— С малиной, — кивнула тетя Ася, подавая ему блюдо с пирогами. — Сейчас чаю налью. Так какие же новости нас ждут?
— Хорошие. Очень хорошие новости вас ждут, если посидите хотя бы два дня дома. Если же вы высунетесь еще куда-нибудь, — скажем, в Страсбургский суд, в комиссию по правам человека или в китайскую прачечную, то вполне возможно, что новости услышать будет уже некому. Я ясно излагаю?
— Ничего не ясно, потому что рот у вас пирогом набит, — сказал Владик.
— Николай Михалыч, — поспешно сказал Саша, заметив, что участковый перестал жевать и уставился на Владика, — давайте я его сам вздую.
Михалыч неожиданно расхохотался и налил себе Фанты.
— Давай, Владислав, с тобой выпьем за наши дальнейшие более слаженные действия. А рот я пирогом набиваю потому, что тетя твоя готовит изумительно.
Тетя Ася порозовела от удовольствия. Владик многое простил Михалычу, услышав от него комплимент в адрес любимой тети.
— А как она переводит, — коварно сказал он. — Про дрожь, пробежавшую по телу, прямо не заглядывая в текст строчит.
Михалыч опять перестал жевать и взглянул на тетю Асю.
— Любовные романы приходится переводить, — пояснила она. — Из всех переводов мне достаются именно эти. Даже дети смеются, а уж я-то как их ненавижу, — махнула она рукой.
— А детективы? — предложил Михалыч. — У Марджори Аллингхэм, например, еще много детективных романов не переведено.
— Вы знаете Марджори Аллингхэм? — удивилась тетя Ася.
— Я ее почти всю перечитал, — похвастался Михалыч, — прямо на английском. Мне приятель в городе из Интернета скачивает.
Все с уважением посмотрели на Михалыча. Надо же, а все считали, что он просто деревенский простачок. Саша подумал, что, возможно, и в расследовании Михалыч не так уж туп, как кажется. Что-то он про израильское посольство накопал. Но, похоже, что вытянуть из него ничего не удастся, если уж он решил ничего не говорить.
Тетя Ася с Михалычем завели разговор о литературе. Тетя Ася с упоением рассуждала о детективном жанре, а Броня, которому было скучно про это слушать, наклонился к Иркиному уху и похвастался:
— Мы с дядей Сашей все-таки закончили скамейку. Жаль, что он скоро уезжает, а то бы мы и стол сделали.
— Покажи, — тут же попросила Ирка.
— Я с вами, — встала Клеопатра Апполинариевна, и они направились во двор.
— Какой умница, Броня, — сказала Клеопатра Апполинариевна, присаживаясь на нее. — Даже спинку приладили. Ах, как удобно сидеть, так ровненько…
— Так-так, — раздался голос Михалыча с крыльца. — Так, значит, мы условия выполняем. Подставляем себя врагу, когда условились не выходить из дома.