Лучший подарок для генерала

Фирст Наталья

— Синий круг, внутри сосновая ветка, птичка, над ними солнце и…

— Я знаю кто это! — вырвалось у меня. — Срочно едем туда!

— Я с тобой!

Голос Сэми прозвучал решительно. Я не стала с ним спорить, кинула в сумочку зеркальце. Прокричала вниз:

— Кетти, прикажи заложить экипаж!

— Леди Селия, — ответили мне тут же, — он вас ждет!

Умница девочка. Я мельком бросила в зеркало взгляд и понеслась по ступеням. Времени было в обрез — до дуэли оставалось два с половиной часа. Сущая малость в масштабах вселенной. Целая

вечность, дарованная мне свыше, чтобы спасти любимому жизнь.

* * *

На мое счастье ехать было не очень далеко. За полчаса до одиннадцати я ворвалась в магическую лавку, только не нашла ни единой живой души. Посетителей не было, хозяин возился где-то внутри, колдуя над артефактами и эликсирами.

В пять шагов я долетела до прилавка, схватила скучающий колокольчик и принялась отчаянно трезвонить. Мэтр Ардье появился почти сразу, выглянул изумленно, узнал меня.

— Леди Селия, добрый день, у вас что-то случилось?

Я закричала, забыв о правилах приличия:

— Что вы ему продали?

Мэтр Ардье нахмурился.

— Кому?

— Роберу Трюзо, антиквару.

Метр Ардье был деликатен и не стал говорить, что веду я себя неподобающе. Просто ответил на мой вопрос. Но ответ его мне не понравился.

— Леди Селия, вы не хуже меня знаете, я не в праве разглашать чужие тайны.

На лице моем отразилось отчаяние. Я забыла про гордость, про свое положение в обществе, про репутацию. Мной владело одно лишь желание. Я хотела, чтобы Вильгельм остался невредим. Чтобы был со мной. Чтобы…

— Молю вас! — Я опустилась перед магом на колени. — Молю вас, скажите мне! Если нужно, я заплачу. Назовите любую цену.

Мэтр Ардье растерялся, бросился меня поднимать.

— Леди Селия, — вскричал он, — что вы, не надо. Встаньте, пожалуйста, не позорьте старика.

Вероятно, я за всю свою жизнь не плакала столько. Слезы, вновь слезы. Я не могла их остановить. Мэтр по-старчески запричитал, сунул мне в ладонь платок, поднял, усадил на стул.

Принялся оправдываться:

— Не волнуйтесь так, ничего дурного ваш Робер не покупал. Обычную безделицу для забавы. Джентльмены частенько берут всякую ерунду, чтобы потешить гостей.

— Что? — почти зарычала я.

Он вздохнул и сдался.

— Зачарованные патроны для револьвера. Господа такими стреляют по мишеням. — Мэтр лукаво подмигнул. — Очень удобная, знаете ли, штука, для тех, кто стрелять не умеет, а в грязь лицом ударить не желает. Нужно только назвать перед выстрелом цель и можно смело поражать благородных дам своей меткостью.

Значит, патроны. Значит, цель. Этот мерзавец решил убить Вильгельма. Я вскочила, совсем забыв о благодарности.

— Леди Селия, — прокричал мне вслед маг. — А Робер вам кто? Жених?

— Враг! — выкрикнула я совершенно искренне.

Сзади раздался испуганный вздох:

— Господи, спаси…

Я не стала дослушивать причитания, толкнула дверь и вырвалась на улицу, в зимнюю стужу.

Я почти не помню, что было

дальше. Следующий час исчез из моей памяти полностью. Когда экипаж остановился, часы показывали пять минут после полудня. Больше всего на свете я боялась, что опоздала. Что никогда не смогу увидеть Вильгельма живым.

Из окна кареты открывался прекрасный вид: снег, искрящийся на солнце, белые ветви елей, чистое небо, окна старинного павильона и четыре застывшие фигуры. Три из них мне были знакомы. Я их видела справа-налево: в синем — Вильгельм, в черном — Альберт, в красном — мерзавец Трюзо. Рядом с последним крутился молоденький хлыщ-секундант.

Я оказалась чуть сбоку от места дуэли. Слишком далеко от него. Вильгельма видела лишь со спины. Зато Робер стоял ко мне лицом. Оба они уже взяли на изготовку — наставили друг на друга пистолеты.

Время стало вязким, тягучим, почти остановило ход. Дверь кареты открылась мучительно медленно. Я сделала шаг наружу и сразу провалилась по щиколотку в снег. Шубка моя была распахнута, но застегивать ее я не спешила. На груди вдруг ожили, заискрились колкими снежинками проклятые сапфиры.

Губы сами зашептали заклятие:

— Заклинаю тебя светом январских звезд исполни мою волю!

Артефакт ожил, подарил мне свой поцелуй, залил мир ослепительно ярким светом. Осталось одно — правильно загадать желание, остановить убийство. Больше всего хотелось крикнуть: «Пусть с Вильгельмом ничего не случится! Пусть он останется жив!» Но от волнения горло перехватило спазмом, и я никак не могла вытолкнуть из себя такую длинную фразу. Только бежала вперед, падая, утопая в снегу, бесконечно повторяя: «Пусть… Пусть… Пусть». И на мне сияли сапфиры.

Первым это заметил Робер. Губы его тронула кривая усмешка, в глазах появилась боль, он горько покачал головой и нажал на курок.

— В сердце! — Прочла я по его губам.

— Мимо! — с отчаянием ответили мои губы.

Из безжалостного ствола вырвалась пуля и начала бесконечный полет. Как я могла это видеть? Не знаю. Но в памяти остался крохотный кусочек свинца, несущий в себе неминуемую смерть. И он долетел почти до цели. Почти.

Я растратила последний запал и бессильно упала на колени. Где-то в глубине души появился страх, что ничего не вышло. Но нет! Перед Вильгельмом вспыхнул яркий щит. Алый, как кровь на снегу. Пуля ударила в него, застыла в воздухе и упала вниз, подобно подбитой птице.

— В сердце! — Робер вновь нажал курок, отправляя в полет частичку своей одержимости.

— Мимо! — почти без надежды прокричала я.

Сапфиры вспыхнули еще ярче, укрыли меня свечением с ног до головы. Как отголосок этого света, перед Вильгельмом разгорелся новый щит. Вспыхнул и взорвался с грохотом, приняв всю ненависть на себя.

Сияние волшебного колье почти угасло. Свет его еле теплился в глубине живых камней.

Первым понял, что происходит, Альберт. Я успела заметить, как он сорвался с места, побежал к Трюзо, что-то закричал на ходу.