Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
кровать, а я обещаю, что поговорю с ним завтра на работе.
Это могло бы быть неловко: когда Люк провожает меня к машине, и вот
мы стоим друг напротив друга, делая вид, будто это не мы сейчас держались
за руки, как старшеклассники, и едва не поцеловались. Но неловкости как не
бывало, вместо нее – ощущение спокойствия и расслабленности.
На улице темно, и, нашарив ручку двери, я открываю ее и кладу на
сидение сумку. Когда поворачиваюсь, Люк берет меня за руку
она лежит в его ладони.
– Было здорово. Спасибо, что позволила мне заявиться на вашу
вечеринку.
– Издеваешься? Так я еще никогда не бездельничала. Обычно это я с
косами и тиарой. Спасибо тебе за компанию.
Мы молчим, вдалеке лает собака, а про себя я не перестаю повторять: не
предлагай мне поехать к тебе, не предлагай мне поехать к тебе, не
предлагай… Потому что, честно говоря, я не знаю, как отказаться.
Но Люк только наклоняется поцеловать меня в щеку и отпускает руку.
– Напиши, когда доберешься до дома, – просит он.
Я киваю, немного ошалевшая от того, что разговор сворачивается, при
этом не знаю, чего чувствую больше: облегчения или разочарования.
– Хорошо, – отвечаю я. – Конечно.
Повинуясь необъяснимому импульсу, я кладу ладонь ему на щеку и
прикасаюсь легким поцелуем к теплым губам. Он выглядит обалдевшим,
когда просто стоит и наблюдает за тем, как я отхожу на шаг, и прячет
широкую улыбку, медленно приподнимая брови.
– Логан, ты меня поцеловала.
– Всего лишь один маленький поцелуй, – улыбнувшись, я замечаю, как
он опустил взгляд на мои ямочки.
Люк придерживает дверь, когда я сажусь в машину, и закрывает ее.
Потом наклоняется и опирается локтями на раму открытого мной окна.
– Ты мне нравишься, – говорит он.
Я это уже знаю, но признание звучит так откровенно, что если бы я уже
не сидела, у меня подкосились бы ноги.
– Ты мне тоже нравишься. Вот же ненормальный, – добавляю я и
смотрю, как он продолжает улыбаться, когда отходит от машины, а потом
смотрит мне вслед.
И только проехав семь кварталов, я вспоминаю: он бывший моей
подруги. У меня ничего не может быть с Люком Саттером.
***
Когда прихожу домой, Лола с Оливером сидят на диване и смотрят кино.
Бросив сумку у двери, я машу им и иду на кухню выпить воды.
Голова немного кружится от неопределенности. Мне хочется всерьез
начать доверять Люку. И мне всерьез хочется проводить с ним время. Но
остается последнее препятствие – Харлоу, Миа и их прошлая дружба с
Люком –
кажется, Харлоу глупо даже просто объявлять о своем мнении насчет меня с
ним. С другой – причина мне понятна. Он был так долго с Миа. Это все-таки
негласное правило: он должен оставаться для меня под запретом.
– Ты с работы? – поставив фильм на паузу, спрашивает Лола.
Сглотнув, я мотаю головой.
– Сидела с Дейзи.
Она встает и с улыбкой идет ко мне на кухню.
– Крутая тусовка, значит.
– Но было весело, – я встречаюсь с ней глазами и после некоторого
колебания признаюсь: – С нами был и Люк.
Ее брови практически взмывают к потолку.
– Знаешь, он всерьез запал на тебя, если вместе с тобой сидел с ребенком.
Я изо всех сил пытаюсь рассмеяться, но смешок получается сдавленным
и тут же превращается в рыдание. Краем глаза вижу, как Оливер встает с
дивана и идет к нам, но я продолжаю смотреть на стакан в руке, не желая ни с
кем из них встречаться взглядом.
– Лондон, – говорит Лола и, подойдя ко мне, кладет руку мне на плечо. –
Милая, что случилось?
Я качаю головой, не привыкшая плакать вообще, тем более в
присутствии кого-то.
– Мне уйти или остаться? – тихо спрашивает Оливер.
– Останься, – с трудом выдавливаю я. – Я веду себя по-дурацки. Не знаю,
что со мной не так.
Они оба ждут, что я объясню свою срыв, и, проглотив мне самой
непонятные рыдания, я говорю:
– Просто он мне правда нравится.
Голос Лолы мягкий и немного смущенный:
– Ну конечно, он тебе нравится. Он классный парень.
Наконец я решаюсь поднять голову.
– Я имею в виду в романтическом смысле.
– И я про это. Люк замечательный.
– Но ведь Харлоу…
Это все, что я могу сказать. И эти три слова тяжело повисают между
нами. Логичнее было бы сказать: «Но ведь Миа», – вот только ей все равно.
Или: «Но я боюсь», – но это не совсем так, и хотя я и правда немного боюсь, по большей части мне хочется видеть в нем лучшее.
Как человек мудрый, Лола тоже не оспаривает эти слова. И вместо того,
чтобы стать больше и весомее, они начинают казаться глупыми и
безосновательными.
– Лично я не считаю, что Харлоу это вообще не касается, – тихо говорит
Оливер.
Склонив голову набок, Лола изучает меня и с сочувствием говорит:
– Дорогая, скажи, ты все это время беспокоилась из-за нее?
Я растерянно улыбаюсь.
– Ну… да. Это выглядело очень даже серьезно. Вы меня даже не позвали