Лукиан Самосатский. Сочинения
Шрифт:
3. Клото. Не сердись, Харон! Как видишь, он уже приближается и ведет нам много каких-то незнакомцев. Гермес точно гонит их своим жезлом, как стадо коз. Но что это? Кто-то из них, я вижу, связан, другой смеется, один повесил на себя суму, смотрит сердито и с палкой в руке подгоняет других. Не видишь ли ты, что и сам Гермес обливается потом, его ноги в пыли и он тяжело дышит? Ведь он просто задыхается! Что такое, Гермес? Что за спешка? Ты чем-то расстроен?
Гермес. Чем еще, кроме того, что, преследуя вот этого плута, пытавшегося убежать, я сегодня едва совсем не пропустил вашей лодки, Клото.
Клото.
4. Клото. Значит, глупец пытался бежать, надеясь, что ему еще можно будет пожить, хотя спряденная для него нить была уже на исходе?
Гермес. Ты говоришь — «пытался»! Да если бы этот почтеннейший, вот этот с палкой, не помог мне и мы, схватив, не связали бы его, он, пожалуй, и совсем бы удрал от нас. С того часа, как мне его передала Атропос, он всю дорогу сопротивлялся, тянул в сторону, упирался ногами в землю, и вести его было не совсем-то легко. Иногда он умолял, неотступно прося отпустить его на короткое время и обещая за это много заплатить; я, конечно, не отпускал, зная невозможность этого. А когда мы находились уже у самого входа, — в то время как я, по обычаю, отсчитывал Эаку покойников, а он их принимал по счету, присланному ему твоею сестрою, этот треклятый, скрывшись не знаю как, ушел. Поэтому в счете не хватило одного покойника, и Эак, нахмурив брови, сказал: "Не всюду применяй свое воровское искусство, — довольно с тебя и небесных шалостей; у покойников все должно быть точно, и никоим образом ничто не может быть скрыто. Как видишь, в списке отмечено тысяча четыре покойника, а ты привел мне одним меньше, — если только ты не станешь говорить, будто тебя Атропос обсчитала!" Я покраснел при этих словах, быстро припомнил все случившееся на пути и, посмотрев вокруг, нигде не заметил этого покойника. Я понял, что он убежал, и пустился ему вдогонку как мог скорее по дороге, ведущей к свету, а за мной добровольно последовал этот милый человек, и хотя мы бежали как на состязании, мы поймали покойника только на Тенаре — так скоро подошел он к тому месту, откуда мог и совсем уйти.
5. Клото. А мы, Харон, уже порицали невнимание Гермеса.
Харон. Так чего же медлить, — как будто нами мало потеряно времени!
Клото. Хорошо. Пусть влезают! Я, сидя у сходней со списком, стану, по обыкновению, спрашивать у каждого входящего, кто, откуда и каким образом он умер. А ты, принимая покойников, собирай в лодку и рассаживай по порядку. Ты, Гермес, сначала сажай этих новорожденных — что они могут мне сказать!
Гермес. Получай, перевозчик; их триста вместе с подкидышами.
Харон. Ба! Удачная охота! Ты нам привел недозрелых покойников.
Гермес. Хочешь, Клото, после этих посадим неоплаканных.
Клото. Ты говоришь про стариков? Пусть так. Чего Мне хлопотать, расспрашивая про доевклидовские времена. Идите же, которым за шестьдесят! Что это? Они не слышат, уши им заложило от старости. Пожалуй, их тоже придется принести на руках.
Гермес. Вот тебе еще эти; без двух четыреста — все мягкие, зрелые, сорванные вовремя.
Харон. Ну вот, они все уже теперь в изюм превратились.
6. Клото. За
Гермес. Есть.
Клото. Покончили с собой из-за любви семеро, и философ Феаген из-за мегарской гетеры.
Гермес. И эти здесь.
Клото. А где те, которые убили друг друга из-за царской власти?
Гермес. Вот.
Клото. А убитый женой и ее любовником?
Гермес. Вот, недалеко от тебя.
Клото. Приведи теперь осужденных к смерти: я разумею умерших под пыткой и распятых. Где, Гермес, шестнадцать убитых разбойников?
Гермес. Вот эти раненые, как ты видишь. Не хочешь ли, я приведу и женщин?
Клото. Отлично; да заодно захвати погибших при кораблекрушениях: ведь и они умерли таким же образом; да присоедини умерших от лихорадки и с ними врача Агафокла.
7. А где философ Киниск, который должен был умереть, съев обед Гекаты — яйца из очистительных приношений и сырую каракатицу?
Киниск. Я давно уже стою возле тебя, милейшая Клото. За какую мою вину ты оставляла меня так долго наверху? Ты напряла на мою долю почти целое веретено. Хотя я часто пытался, перерезав пятку, прийти сюда, но, не знаю, почему-то это мне не удавалось.
Клото. Я оставила тебя быть наблюдателем и врачом человеческих проступков. Ну, полезай, в добрый час!
Киниск. Ни за что, пока не посадим вот этого связанного. Я боюсь, как бы он не убедил тебя своими просьбами.
8. Клото. Ну-ка посмотрю, кто он.
Гермес. Тиран Мегапенф, сын Лакида.
Клото. Садись, ты!
Мегапенф. Нет, владычица Клото! Раньше позволь мне на короткий срок уйти наверх; потом я сам приду без всякого зова.
Клото. Зачем ты хочешь удалиться?
Мегапенф. Дай мне окончить дом: постройка ведь доведена до половины.
Клото. Не болтай вздора! Влезай.
Мегапенф. Я прошу, Мойра, небольшой срок: дозволь мне остаться только на сегодня, пока я дам жене одно поручение относительно денег: я там на земле закопал большое сокровище.
Клото. Кончено! Не получишь его.
Мегапенф. Значит, погибать такому количеству золота?
Клото. Не погибнет! Не бойся! Его захватит твой двоюродный брат Мегакл.
Мегапенф. Что за обида! Враг, которого я по лености не убил раньше?
Клото. Он самый. И переживет он тебя на сорок лет с небольшим, получив твоих любовниц, одежду и все твои деньги.
Мегапенф. Ты несправедлива, Клото, распределяя мое достояние между моими злейшими врагами.
Клото. А разве ты, почтеннейший, не захватил такого же имущества у Кидимаха, убив его и зарезав детей, пока он еще дышал?
Мегапенф. Да, но ведь теперь оно было мое.
Клото. Ну, а теперь уже прошло время для тебя владеть им.
9. Мегапенф. Послушай, Клото, я хочу сказать тебе одно слово, чтобы никто не слыхал. Отойдите немного. Если ты мне позволишь убежать, я тебе обещаю сегодня же выплатить тысячу талантов чистым золотом.
Клото. Ты все еще, чудак, помнишь о золоте и талантах!
Мегапенф. Хочешь, прибавлю еще захваченные после убийства Клеокрита две чаши, по сто талантов чистого золота каждая?