Лукиан Самосатский. Сочинения
Шрифт:
И все же говорящий это не укротил Мериона, так как последний, в пляске усвоивший ловкость, без труда, думается мне, уклонялся от направляемых в него копий.
9. Много и других героев я мог бы назвать, упражнявшихся в пляске и превративших это занятие в искусство, но достаточно будет, полагаю, упомянуть о Неоптолеме. Он был сыном Ахилла и в то же время весьма прославился как отличный плясун, обогативший свое искусство новым прекраснейшим видом пляски, который по его прозвищу «пиррихием» назван. И я уверен, что самому Ахиллу весть об изобретении его сына принесла больше радости, чем красота и мужество Неоптолема. Ведь в конце концов и непобедимый дотоле Илион искусством этого
10. Лакедемоняне, слывущие храбрейшими из эллинов, усвоили от Полидевка и Кастора особый вид пляски, которому можно обучаться в лаконском местечке Кариях, — он так и зовется «кариатидой». Во всех своих делах спартанцы прибегают к Музам вплоть до того, что даже воюют под звуки флейт, выступая мерно и с музыкою в лад. И к битве первый знак у спартанцев подается флейтой. Потому-то спартанцы и одержали над всеми верх, что музыка и стройная размеренность движений вели их в бой. И доныне можно видеть, что молодежь спартанская обучается пляске не меньше, чем искусству владеть оружием. В самом деле: закончив рукопашную, побив других и сами, в свой черед, побитые другими, юноши всякий раз завершают состязанье пляской. Флейтист усаживается в середине и начинает наигрывать, отбивая размер ногою, а юноши, друг за другом, по порядку, показывают свое искусство, выступая под музыку и принимая всевозможные положения: то воинственные, то, спустя немного, просто плясовые, приятные Дионису и Афродите.
11. Поэтому и песнь, которую юноши поют во время пляски, содержит призыв к Афродите и эротам принять участие в веселии и с ними вместе поплясать. А другая песня, — их поется две, — дает наставление, как надлежит плясать. В них говорится: "Дальше ногу отставляйте, юноши, и выступайте дружней!" Другими словами: "лучше пляшите!" Подобным же образом поступают и пляшущие так называемое "ожерелье".
12. «Ожерелье» — это совместная пляска юношей и девушек, чередующихся в хороводе, который, действительно, напоминает ожерелье: ведет хоровод юноша, выполняющий сильные плясовые движения, — позднее они пригодятся ему на войне; за ним следует девушка, поучающая женский пол вести хоровод благопристойно, и таким образом как бы сплетается цепь из скромности и доблести. Равным образом и празднество Гимнопедии в Спарте есть пляска.
13. Что касается Ариадны и хоровода, искусно установленного для нее Дедалом, которому уподобляет Гомер изображение на щите Ахилла, то о них я говорить не буду, поскольку ты об этом читал; опущу я и двух плясунов, заправил хоровода, которых поэт в том же месте назвал «кувыркалы»; равно обойду я молчаньем и к тому же щиту относящийся стих:
Юноши в пляске кружились…— картина, очевидно, своей красотой побудившая Гефеста изобразить ее на щите. Наконец для феаков было весьма естественным тешиться пляской при их роскошной, всяческим благополучием преисполненной жизни. И, действительно, Гомер заставляет своего Одиссея именно этому искусству феаков всего больше дивиться и следить с изумлением за "сверканием ног".
14. В Фессалии искусство пляски развивалось настолько успешно, что даже о своих вождях и передовых бойцах жители говорили будто о предводителях хоровода, так и называя их «плясоводами». Это ясно видно из надписей на воздвигнутых отличившимся статуях. "Град избрал его, гласит одна надпись, — своим плясоводом". Другая: "Илатиону, хорошо сплясавшему битву, — народ поставил его изображение".
15. Не стану говорить о том, что не сыщется ни одного древнего таинства, чуждого пляски, так как Орфей и Музей, принадлежавшие к лучшим плясунам своего времени, учреждая свои таинства, конечно, и пляску, как нечто прекрасное, включили в свои уставы, предписав сопровождать посвящения размеренностью движений и пляской. В подтверждение этого, — поскольку о самих священнодействиях молчать подобает, памятуя о непосвященных, — я сошлюсь на всем известное выражение: когда кто-нибудь разглашает неизреченные тайны, люди говорят, что он «расплясал» их.
16. А на Делосе даже обычные жертвоприношения не обходились без пляски, но сопровождались ею и совершались под музыку. Собранные в хоровод отроки под звуки флейты и кифары мерно выступали по кругу, а самую пляску исполняли избранные из их числа лучшие плясуны. Поэтому и песни, написанные для этих хороводов, носили название "плясовых припевов", и вся лирическая поэзия полна ими.
17. Впрочем, что говорить об эллинах,
18. А эфиопы — те, даже сражаясь, сопровождают свои действия пляской, и не выпустит эфиопский воин стрелы, с головы им снятой, — ибо собственной головой они пользуются вместо колчана, окружая ее стрелами наподобие лучей, — пока не пропляшет сначала, не пригрозит неприятелю своим видом, не устрашит его предварительной пляской.
19. А теперь подобает нам, пройдя Индию и Эфиопию, спуститься нашим рассуждением в соседний Египет. Ведь и старинное сказание о египтянине Протее говорит, по-моему, лишь о том, что это был некий плясун, человек, искусный в подражании, умевший всячески изменять свой облик, так что и влажность воды он мог изобразить, и стремительность огня в неистовстве его движенья, и льва свирепость, и ярость барса, и трепетанье древесных листьев — словом, все что угодно. Но сказанье взяло природные способности Протея и превратило их в своем изложении в небылицу, будто Протей превращался в то, чему в действительности только подражал. А это последнее присуще плясунам и в наши дни: ведь всякий может видеть, с какою быстротой плясуны, применяясь к случаю, тотчас же меняются, следуя примеру самого Протея. Надо думать, что и в образе Эмпусы, изменявшей свой вид на тысячу ладов, преданье сохранило память о такой же плясунье — женщине.
20. Далее справедливость требует не забыть о римской пляске, которую благороднейшие из граждан, так называемые салии — одно братство жрецов носит такое имя, — справляют воинственнейшему из богов — Аресу; эта пляска почитается у римлян делом весьма почтенным и священным.
21. По вифинскому преданию, не слишком расходящемуся с италийскими, воинственному божеству Приапу (по-видимому, один из Титанов или один из идейских дактилей, которые как раз занимались этим делом, то есть обучением военной пляске) Гера поручила своего Ареса, тогда еще мальчика, но уже обнаруживавшего суровый нрав и мужественного непомерно. Приап обучил Ареса владеть оружием, но не прежде, чем сделал из него законченного плясуна. И за это даже плата Приапу от Геры была положена: во все времена получать от Ареса десятину с приходящейся на его долю военной добычи.
22. Что касается дионисических и вакхических празднеств, то, я думаю, тебе и без моего рассказа известно, что они сплошь состояли из пляски. Три главнейшие вида ее — кордак, сикинида и эммелия — были изобретены тремя сатирами, слугами Диониса, и по их именам получили свои названия. При помощи этого искусства Дионис одолел тирренцев, индийцев и лидийцев, и все эти столь воинственные племена оказались очарованными пляской этих шумных дионисических содружеств.
23. А потому, странный ты человек, смотри, как бы не впасть тебе в нечестие, возводя обвинение на занятие, по происхождению своему божественное и к таинствам причастное, множеству богов любезное, в их честь творимое и доставляющее одновременно великую радость и полезную назидательность. Дивлюсь я тебе и потому еще, что ты, будучи знатоком Гомера и великим почитателем Гесиода, — я, как видишь, обращаюсь к поэтам, — ты вдруг дерзаешь им противоречить — им, которые восхваляют пляску преимущественно перед всем! Так, Гомер, перечисляя все, что есть на свете наиболее приятного и прекрасного — сон, любовь, пенье и пляску, — только последнюю назвал «безупречной». Мало того: видит Зевс, поэт подтверждает и сладостность пенья, а как раз то и другое присуще искусству, о котором мы говорим: и сладкозвучная песня, и непорочная пляска, которую ты ныне задумал порочить. И повторно, в другом месте своих поэм, Гомер говорит:
Боги одних наделили стремлением к подвигам бранным,Даром пляски — других и даром песни желанной.Да, поистине желанно пение, сопряженное с пляской, и это прекраснейший дар богов. И Гомер, по-видимому, разделив все дела людские на два разряда — войну и мир, — только одну пляску, как самое прекрасное, противопоставляет воинским подвигам.
24. И Гесиод, который не с чужих слов, а сам видел Муз, пляшущих вместе с появлением зари, в начале своей поэмы описывает, как величайшую похвалу богиням, как они