Лукиан Самосатский. Сочинения
Шрифт:
Покупатель. Мило сказано: я должен сделаться сначала кифаредом, чтобы затем уже стать мудрецом.
4. Пифагор. А после этого научишься считать.
Покупатель. Я и теперь умею считать.
Пифагор. Как же ты считаешь?
Покупатель. Один, два, три, четыре…
Пифагор. Вот видишь. То, что тебе кажется четверкой, — это десять, и это — равносторонний треугольник и наша клятва.
Покупатель. Клянусь этой, значит, самой сильной клятвой, четверкой, — я никогда не слыхал более божественных и более святых рассуждений.
Пифагор. После этого, чужестранец, ты узнаешь, как движутся земля,
Покупатель. Так, значит, огонь, воздух и вода имеют известную форму?
Пифагор. И даже вполне явную. Ведь не имеющее формы и очертаний не в состоянии двигаться. Кроме того ты узнаешь, что бог — это число и разум, и гармония.
Покупатель. Ты говоришь удивительные вещи.
Пифагор. Кроме всего сказанного ты узнаешь, что ты сам, считающий себя одним и кажущийся другим, — и в самом деле — другой.
Покупатель. Что ты говоришь? Я — другой, а не тот, который теперь с тобой разговаривает?
5. Пифагор. Теперь-то ты тот, а раньше ты являлся в другом теле и под другим именем. И со временем ты снова перейдешь в другого.
Покупатель. Следовательно, ты говоришь, что я буду бессмертный, меняя один вид на другой? Ну, довольно об этом.
6. Чем же ты питаешься?
Пифагор. Я не ем никаких животных, а остальное все, кроме бобов.
Покупатель. Это почему? Или тебе бобы противны?
Пифагор. Нет, но они священны, и природа их удивительна. Прежде всего они — зиждительная сила, и если ты снимешь кожуру с боба, пока он еще зелен, то увидишь, что он похож на мужские части тела. Если же выставишь сваренные бобы в определенные ночи на лунный свет, то получишь кровь. Но, что самое важное, у афинян существует закон избирать власти бобами.
Покупатель. Ты рассказал все прекрасно и как подобает жрецу. Но разденься, я хочу тебя видеть нагим. Геракл! У него золотое бедро! По-видимому, он бог, а не простой смертный. Поэтому я во всяком случае куплю его. За сколько ты его продаешь?
Гермес. За десять мин.
Покупатель. Я беру его за эту цену.
Зевс. Запиши имя купившего и откуда он.
Гермес. Мне кажется, он италиец, Зевс, из жителей Кротона или Тарента, вообще из Великой Греции, но он не один, а человек триста купили его на общие деньги.
Зевс. Пусть уведут, приведи другого.
7. Гермес. Хочешь, вон того неряху, понтийца?
Зевс. Да.
Гермес. Эй ты, с сумой, в дрянном плаще, пойди-ка сюда и обойди собравшихся. Я продаю жизнь мужественную, превосходную и благородную, свободную жизнь. Кто купит?
Покупатель. Глашатай, ты что сказал? Ты продаешь свободного?
Гермес. Вот именно.
Покупатель. И ты не боишься, что он привлечет тебя в суд за продажу свободного в рабство или вызовет в Ареопаг?
Гермес. Он не обращает никакого внимания на эту продажу, ибо он считает себя свободным при всяких условиях.
Покупатель. Для какой же работы можно бы им пользоваться, таким грязным и несчастным? Ведь ему можно только поручить копать землю или таскать воду.
Гермес. Он годится не только для этого. Если ты приставишь его к дверям, то он будет более верным привратником, чем собака; впрочем, ему и имя "собака".
Покупатель. Но откуда он и какое знает
Гермес. Спроси его самого; это будет лучше всего.
Покупатель. Я боюсь его злого и мрачного вида — как бы он не залаял на меня или, пожалуй, не укусил бы. Разве ты не видишь, как он поднял свою палку, сдвинул брови и смотрит угрожающе и злобно?
Гермес. Не бойся, он ручной.
8. Покупатель. Во-первых, милейший, откуда ты?
Диоген. Отовсюду.
Покупатель. Что ты говоришь?
Диоген. Ты видишь перед собой космополита — гражданина мира.
Покупатель. Кому же ты подражаешь?
Диоген. Гераклу.
Покупатель. Почему же ты в таком случае не накинул на себя и львиную шкуру? Дубиной ты ведь похож на него.
Диоген. Вот моя львиная шкура — потертый плащ. Воюю же я, как и он, против наслаждений, и не по приказанию, а добровольно, поставив своей задачей очистить жизнь.
Покупатель. Да, хорошая задача. Но что же ты, собственно, знаешь? Каково твое ремесло?
Диоген. Я — освободитель человечества и врач страстей, а в общем я хочу быть пророком правды и свободы слова.
9. Покупатель. Так вот, пророк, если я куплю тебя, то каким образом ты воспитаешь меня?
Диоген. Прежде всего, приняв тебя в обучение, я сниму с тебя изнеженность, запру вместе с бедностью и накину на тебя потертый плащ. Потом я заставлю тебя работать и трудиться, спать на голой земле, пить воду и есть что попало. Божества же твои, если они у тебя есть, ты, повинуясь мне, бросишь в море. Ты не будешь заботиться ни о браке, ни о детях, ни об отечестве, и все будет для тебя пустяком. Оставив дом отца, ты будешь жить или в склепе, или в оставленной башне, или в глиняном сосуде; котомка твоя пусть будет полна бобов и свертков, исписанных с обеих сторон. Ведя такой образ жизни, ты назовешь себя более счастливым, чем великий царь. Если же тебя будут бить и подвергать пыткам, ты в этом не увидишь ничего неприятного.
Покупатель. Что ты говоришь? Как же я не почувствую боли при ударах плети? Ведь я не черепаха и не рак.
Диоген. Ты будешь поступать согласно со знаменитым еврипидовским изречением, слегка изменив его.
Покупатель. С каким?
Диоген. Тело твое будет испытывать боль, а душа будет безболезненна.
10. То, чего больше всего должно быть у тебя, заключается вот в чем: надо быть грубым и дерзким и ругать одинаковым образом и царей, и частных людей, потому что тогда они будут смотреть на тебя с уважением и считать тебя мужественным. Твой голос пусть будет грубым, как у варвара, а речь незвучной и прямо-таки подобной собаке. Надо иметь сосредоточенное выражение и походку, соответствующую такому лицу, и вообще быть диким и во всем похожим на зверя. Стыд же, чувство приличия и умеренности должны отсутствовать; способность краснеть навсегда сотри со своего лица. Старайся быть в самых многолюдных местах, но в них пребывай в одиночестве, не связываясь ни с кем, и не стремись приобретать друзей или приятелей — все это уничтожает силу власти. На виду у всех смело делай то, чего другой не сделал бы и в стороне, в любовных делах выбирай наиболее смешные и, наконец, если это покажется тебе нужным, умри, съев сырого полипа или каракатицу. Вот это благополучие мы даем тебе в дар.