Лукиан Самосатский. Сочинения
Шрифт:
18. Впрочем, дело было бы еще не так страшно, если бы, совершая подобные поступки, эти философы не наносили нам никаких других оскорблений. Но они с виду, на глазах у людей, так важны и суровы, а стоит им заполучить или хотя бы заприметить хорошенького мальчика или красивую женщину, как они такое делают, что лучше об этом помолчать. Некоторые из них даже жен друзей своих соблазняют к неверности, по примеру того молодого троянца, — с целью, конечно, и их приобщить к философии. А после, предоставив своих возлюбленных всем ученикам на общее пользование, думают, что поступают по учению Платона, не разумея, в
19. Как они на пирушках себя ведут и как пьянствуют — об этом долго было бы рассказывать. Но что бы ты думал? Все это они делают, сами обвиняя других в пьянстве, беспутстве, любострастии и корыстолюбии! Да! Нигде ты не найдешь двух вещей, столь противоречащих друг другу, как их слова и их поступки. Так, они утверждают, что ненавидят лесть, хотя в лести способны превзойти самого Гнафонида или Струфия; они убеждают других говорить правду, а сами не могут языком пошевелить, чтобы не солгать при этом. Наслаждение всем им ненавистно — на словах! — и Эпикур враждебен; на деле же все их поступки имеют целью наслаждение. Своей способностью ссориться из-за пустяков и легко поддаваться гневу они превосходят маленьких ребят. Так что немалую они представляют потеху для зрителей, когда по какому-нибудь случайному поводу закипит в них желчь: с почерневшим от гнева лицом они бросают вокруг бесстыдные, полупомешанные взгляды, и рот их наполняется пеной или, лучше сказать, ядом.
20. Я всячески желаю тебе быть от них подальше, когда изливаются из их уст эти отвратительные нечистоты: "Клянусь Гераклом, не нуждаюсь я в обладании золотом или серебром! Одного обола довольно мне, чтобы купить себе бобов. А жажду утолит источник или река". А спустя немного времени выпрашивают не обол, не несколько драхм, а целые сокровища. Разве хоть один купец, распродав весь свой груз, получит такую выгоду, какую этим людям приносит философия? Потом, насобирав достаточно и хорошо запасшись, они отбрасывают прочь свой жалкий плащ и нередко покупают себе земли, тонкие одежды, кудрявых мальчиков и целые доходные дома, сказав навсегда «прости» суме Кратета, плащу Антисфена и бочке Диогена.
21. А простые смертные, видя это, начинают отплевываться от философии и всех философов считают такими же, обвиняя меня, будто я их этому научаю. И вот уж сколько времени как невозможным для меня сделалось склонить на свою сторону хоть одного из этих простых смертных. Со мною происходит то же, что с Пенелопой: все, что я сотку, — все это немедленно снова распускается. А Невежество и Неправда посмеиваются, глядя на нескончаемую мою работу и на бесплодный труд.
22. Зевс. Поглядите, боги, что вытерпела наша Философия от этих проклятых обманщиков! Да, пора нам подумать, что же делать и какой карой их настигнуть. Один удар моего перуна — и делу конец, но это слишком скорая для них смерть.
Аполлон. Я дам тебе один совет, отец. Мне ведь и самому уже ненавистны сделались эти болтуны своим невежеством: за Муз обидно! Конечно, удара перуном от твоей десницы эти люди не стоят, но почему бы тебе не послать против них полномочным карателем Гермеса? Он ведь и сам к наукам причастен и очень быстро распознает, кто истинный философ и кто — нет. Затем, первых он прославит, как полагается, а вторые понесут
23. Зевс. Правильно, Аполлон! Но только и ты, Геракл, ступай с Гермесом. Возьмите с собой и ее, Философию, и как можно скорее отправляйтесь на землю. Так и знай: тринадцатый — и немалый притом — подвиг ты совершишь, если вырубишь этих гнусных и бесстыдных животных.
Геракл. Конечно, отец, куда приятнее было бы еще раз очистить от навоза Авгиевы конюшни, чем возиться с этими людьми. Тем не менее пойдемте!
Философия. Не хочется мне, а надо идти с вами: так отец решил.
24. Гермес. Идемте же вниз, чтобы хоть немногих из них еще сегодня истребить. Куда же нам направиться, Философия, в какую сторону? Ты ведь знаешь, где живут философы. Или и спрашивать нечего? В Элладе?
Философия. Ни в коем случае, Гермес. Там их очень немного, притом — настоящие философы. А тем, о ком я говорила, нисколько не нужна нищая Аттика. Нет, там, где много золотых и серебряных копей, где-то в таких местах нам надлежит их искать.
Гермес. Значит надо немедленно двигаться во Фракию!
Геракл. Ты прав. И я буду вам проводником в дороге. Мне ведь все во Фракии знакомо: не раз туда хаживал. Ну вот, сюда! В эту сторону!
Гермес. В какую?
25. Геракл. Видите, Гермес и Философия, вон те две горы, что выше и красивее всех остальных гор? Гемом называется большая, а напротив нее — Родопа. Внизу расстилается плодоноснейшая равнина, начинающаяся у самого подножья обеих гор; три холма, чрезвычайно красивых, не обезображенных обрывами, подымаются на ней, будто несколько крепостей лежащего внизу города. Да вон и самый город уже виднеется.
Гермес. Клянусь Зевсом, Геракл, он больше и красивее любого города. Он издали уже сверкает красотой. И река какая-то огромная протекает мимо, вплотную подходя к нему.
Геракл. Это — Гебр. А сам город — создание знаменитого Филиппа… Но вот мы уже приближаемся к земле, уже ниже облаков спустились… Итак, в добрый час! Ступим на землю.
26. Гермес. Да будет так. Так что же нам делать? Как выследить дичь?
Геракл. Это уже твое дело, Гермес: ты же вестник. Вот и возгласи, не медли.
Гермес. Это ничуть не трудно. Только имен-то их я не знаю. Потому ты, Философия, подсказывай, кого нужно вызывать, и приметы говори при этом.
Философия. Да я и сама точно не знаю, как они прозываются, потому что никогда с ними дел не имела. Судя, однако, по их страстной привязанности к золотому Плутосу, ты не ошибешься, если станешь вызывать разных Плутиадов, Плутогенов, Плутоклов, Евплутиев и Плутонов.
27. Гермес. Согласен… Но кто это такие? Они тоже как будто что-то высматривают. Впрочем, они подходят к нам и даже спросить о чем-то собираются.
Люди. Может быть, вы скажете нам, мужи незнаемы, или ты, достопочтенная: не видели ли вы трех мошенников и с ними вместе одну женщину, обстриженную по-лаконски наголо и на женщину непохожую — совершенный мужчина с виду?
Философия. Вот так! Да они как раз наших ищут!
Люди. Как ваших? Все они — наши рабы, сбежавшие от нас. Но мы главным образом женщину преследуем, которую они похитили и увели с собою.
Гермес. Скоро вы о них узнаете, поскольку мы их именно и разыскиваем. А сейчас, не откладывая, сделаем-ка оповещение.