Luminosity - Сияние разума
Шрифт:
Розали уговорили изобразить ассистента Карлайла — у нее были знания, чтобы не выйти из роли, и, в отличие от Эдварда, она не была одаренной, за которой гонялись Вольтури. Ее присутствие в Вольтерре не привлекло бы лишнего внимания. Она поехала в Италию за Иларио, внешне невозмутимая — возможно ей было в удовольствие помочь Джанне, поскольку та планировала выносить первое, и возможно последнее, дитя, которое вообще могло быть в семье.
Было решено, что после прибытия Иларио, но до начала его обращения, мы с Эдвардом и Джанной поедем в дом Калленов в Квебеке. В теории, Джанна могла добраться и сама — она все же была взрослой,
После того, как подготовка была завершена и колеса завертелись, Элис настояла на том, чтобы я осмотрела подарки Аро. Ее рвение выбивало меня из колеи, но, по крайней мере, эти подарки были менее жуткими, нежели если бы они были присланы человеком. Одним из подарков была шкатулка, хотя и необычная: старая на вид, инкрустированная золотом и жемчугом, украшенная камнями всех цветов радуги, маленькими, но зато в таком количестве, что шкатулка просто переливалась. Внутри был второй подарок. Элис сказала, что это один из нескольких объектов в мире, которые стоят дороже непосредственно шкатулки: золотая цепь, сплетенная так, что ее можно было вешать на шею. К этому ожерелью был приделан бриллиант размером с мой глаз.
Карлайл опознал эту вещь как один из драгоценных камней, которые были заложены в 13 веке, из короны Иоанна Безземельного.
Фу. Это была попытка заинтересовать меня вступлением в их стражу? Это не было похоже на реальное оружие, так что я не могла расценить украшение иначе как сообщение “присоединяйся и получишь больше старых сияющих камней”. Я встречала женщин среди Вольтури — они носили сутаны или платья, но вовсе не выглядели так, словно собрались на вручение Оскара или только что ограбили ювелирный.
Я оставила коробку с ожерельем в том же месте нашего коттеджа, где висели платья, которые я не собиралась носить. Чтобы выразить неподчинение Вольтури безопасным путем, я надела браслет, подаренный Эдвардом на Валентинов день.
Потом, улучив момент отдыха, кроме того, когда я была в самолете, я позвонила маме. Она на удивление спокойно приняла мое бегство с женихом, выразив уверенность в моих способностях самой судить, и что Эдвард чудесный “мальчик, то есть я хотела сказать мужчина”. Она хотела приехать в гости, но подумала (к счастью), что молодоженам нужно время для себя. Это выиграло мне немного времени. Я ответила искусственно пониженным и огрубелым голосом, что люблю ее, в восторге от замужества и ценю ее уверенность во мне.
*
На следующий день Розали привезла Иларио. Он выглядел ужасно — впечатляюще, что он сумел столько бороться, хотя согласно моим предположениям, могли помочь надежды на становление вампиром. Это был один из тех видов рака, что оставляют не более пары месяцев жизни, и только немногие люди иногда могут продержаться дольше — но хорошей их жизнь не будет. По крайней мере таким был случай Иларио. У него не было волос, большую часть времени он спал, есть ему приходилось через трубку. Путешествие также не добавило ему здоровья. Иларио сумел подтвердить, что на самом деле искренне желает стать вампиром; даже сумел слабо улыбнуться Джанне — и это было все, на что он был способен.
У Карлайла не было больше наркотиков для введения в кому. Для Иларио их
Иларио не кричал. Вообще, он никак не шевелился, хотя я могла слышать его бьющееся сердце. Морфий убирал боль так же эффективно как моя кома? Если так, и к тому же он действует больше тридцати часов, то это будет новый золотой стандарт для обращения в будущем. Надо будет его спросить потом.
Поскольку Иларио не выказывал явной душераздирающей боли, мы дали Джанне подержать его за руку и сказать, насколько можно было слышать, что она любит его. Потом пришлось уходить, чтобы попасть на самолет до Канады.
Большую часть полета Джанна проспала, пока Эдвард учил меня французскому. Учиться, имея партнера, было быстрее, чем просто по книге, хотя пока я не достигла уверенного владения ни в одном из языков, которые начала изучать, везде я знала слишком мало. Хотя уже была способна спросить дорогу, если понадобится.
Но я не планировала пробыть там долго.
Мы прибыли. У Калленов уже был обычный комплект машин дома, так что вместо аренды мы просто взяли такси. Как только нас высадили, Эдвард отправился в магазин за едой для Джанны, а я начала стягивать белые чехлы с мебели. В доме не было кроватей, но я нашла диван, который был, пожалуй, достаточно комфортным для нее, так что я перенесла его в комнату, которая, похоже, в обычных условиях принадлежала Розали и Эмметту. Пока Джанна устраивалась, сонная после путешествия, я вышла за пределы ее слуха, чтобы сделать звонок.
Раздался первый, второй, третий гудок.
А потом Билли Блэк взял трубку.
*
— Билли, это Белла, — сказала я, не заботясь о том, чтобы изменить голос.
— Белла? — переспросил он. — Ты… Кто ты?..
— Вампир. Кстати, договор говорит “кусать”, а не “обращать”, так что, надеюсь, это не будет помехой дружбе между нашими семьями.
Это немного не соответствовало истине — вряд ли “дружба” была подходящим словом. Волки семь десятилетий назад сочли вампиров своими естественными врагами, еле-еле договорившись с Калленами.
— Зачем ты звонишь? — возмутился Билли.
— Кто-нибудь слышит наш разговор на вашем конце провода? — уточнила я.
— Нет, Джейкоб ушел гулять с друзьями…
— Хорошо. Тогда, как вы вероятно знаете, моя семья — это не единственные в мире вампиры…
Я объяснила, по возможности сжато и доступно, опасность Аро. Билли безмолвно слушал, пока я не дошла до заключения.
— Примем ради предосторожности за истину то, что у него более опасная из форм чтения мыслей. Прямо сейчас, если нечто даст ему ключ к знанию о вашем существовании, через мысли Эдварда он узнает, что вы неактивны и уязвимы. Спустить на вас одного вампира будет достаточно, чтобы перебить всех в Ла Пуш до того, как пройдет активация; еще несколько вампиров смогут отследить всех тех, кого пропустил первый, отсутствующих членов клана, таких как Ребекка и Рейчел, и убить и их тоже. Вольтури достаточно дать лишь сигнал. Они не сочтут ваше истребление лишними усилиями, они хотят этого, поскольку, даже если вы никогда не пробудитесь, вы все равно останетесь угрозой.