Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь (сборник)
Шрифт:
— Торопись, скотина!
Кучер дёрнул широкими плечами, выдохнул из груди «Га-а!», шевельнул вожжами, и лошади рванули, и пулями — жжжиии...
И только над нами свист рассекаемого воздуха, да далеко позади тревожный клёкот и шум ведьм.
Вахмистр снова спросил у меня:
— Так, говорите, что счёт на часы у вас в кармане?
Я слазил в карман, пощупал пальцами бумажку и утвердительно ответил, что счёт Исаака Шапирштейна на часы у меня в кармане.
— Хорошо,— сказал вахмистр
Хохотал долго и хрипло. Хохотал и захлёбывался в хохоте, словно гром в далёких облаках. Но где-то пропел жалобно петух, и вахмистр сразу затих, съёжился, только усы ощетинились больше и торчали, как иглы.
— Скотина! — даванул он кучера и, скаля редкие зубы, обратился ко мне:
— Я должен с вами, Андрей Завулонов, распрощаться.
Мне стало как-то сразу нехорошо, а к сердцу подползла какая-то густая жуть и обмазала всё сердце, так что оно чуть-чуть, с большими перебоями отбивало «тук-тук».
— Распрощаться? — переспросил я,— Это как же, не доехав до дома...
— Нет,— сказал вахмистр,— я вас довезу до горы Крутое, до ветел, возле которых ваши Птанские ведьмы по ночам устраивают пляски. Так вот мимо этих ветел поеду я очень быстро, поеду я под самыми ветлами, а вы в это время должны ухватиться за какую-нибудь ветлу и остаться.
— Это как же? — возмутился я.— Разве можно на всём скаку?
— Можно! — засмеялся вахмистр и добавил: — Если этого вы не сделаете, то погибнете.
— Это как?
— Стойте, стойте! — перебил меня вахмистр.— Вы знаете, кто я?
— Вы — вахмистр, которому я дал покурить.
— Нет, я не вахмистр, которому вы дали покурить,— ответил вахмистр,— я чёрт.
Я посмотрел на вахмистра.
— Вы чёрт?
А он мне спокойно:
— Чёрт.
Я ещё раз посмотрел на вахмистра: вахмистр трясся всем своим телом — хохотал. Мне стало жутко. Я почувствовал, как по моему телу побежали стада мелких холодных насекомых, а фуражка поднималась кверху — вот-вот улетит.
— Так вы не вахмистр? — спросил я ещё раз.
Вахмистр ткнул палкой в спину кучера:
— Вот вахмистр.
Кучер гавкнул и показал мне своё лицо.
В кучере я узнал настоящего вахмистра, которому я дал покурить.
— Узнали? — спросил чёрт.
— Узнал,— прошептал я.
Чёрт пододвинулся ко мне, наклонил голову и стал мне шептать в ухо:
— А вы знаете, на ком вы едете?
— Никак нет.
— Вы едете на председателе волисполкома, на секретаре волисполкома и на заместителе председателя волисполкома,— и чёрт показал на лошадей.
— Председатель у меня за коренную.
— Не может быть! — выкрикнул я.— Я вчера ещё только с ним разговаривал о местном бюджете.
— Это верно,— сказал чёрт,— вчера он с вами разговаривал о бюджете, а нынче ночью он удавился
Я даже привскочил, замахал руками, закричал:
— Этого не может быть... Что за причина?
Тут чёрт хихикнул, потёр от удовольствия руки и громко сказал:
— Бюджетик пропили.
— Пропили?! — выдавил я и взглянул на чёрта.
— Да, пропили,— ответил чёрт.— Теперь я вот с вахмистром на них и езжу...
Тут Андрей как-то странно прервал свою речь и стиснул зубы.
— Ну? — вздохнул Пётр и вытянулся вперёд к столу.
— Ну? — вздохнули слушатели.
— Тише,— сказал Евгений.
Андрей молчал и только жадно смотрел мутно-синими глазами в одну точку — в лицо Евгения. Возможно, он не видал лица Евгения, а видел мглу и звёзды, и щетинистые усы вахмистра, и его редкие оскаленные зубы, а возможно, он видел что-нибудь совершенно другое, неизвестное Евгению, играл, шелестел сухими пальцами, от которых на стене прыгала столбиками тень, бился тёмными жилками лица и изредка подёргивал острыми плечами.
Так прошло несколько минут.
Все находились в каком-то странно-жутком сне.
Даже канарейка притихла, села на жёрдочку, высунула в решётку головку и посмотрела на стол, за которым сидели два приятеля, и стала внимательно слушать.
Андрей шевельнул губами, облизал языком с губ сухость и накипь и вяло зашептал:
Чёрт заговорил гораздо тише, забеспокоился:
— Вы видите вон то белое пятно?
— Вижу,— ответил я.
— Это — гора Крутое.
— Крутое? — переспросил я и тоже забеспокоился.
— Да, Крутое,— сказал чёрт и, показав на кучера, добавил.
— Нужно вам, Андрей Завулонов, приготовиться... будьте готовы.
— Да, да...— пролепетал я и задвигался в коляске.
Вот и гора Крутое, и знакомые ветлы под горой. Чёрт, не доезжая до горы, даванул палкой кучера. Кучер гаркнул:
— Га-а! — и лошади вздыбились, так что огонь из-под копыт.
От такого бега у меня спёрло дыхание. Я вытянул руки и приготовился к прыжку. Первые ветлы влажными ветвями хлестнули меня по рукам и по лицу. Я как-то странно съёжился, сжался и приготовился.
— Скорее! Скорее! — заметив моё движение, торопил меня чёрт и похихикивал надо мной.
Я остановил сердце и кошкой рванулся к широким лапам ветлы, схватился одною рукою за лапу ветлы и повис было на ней, но воздухом коляски, вырвавшейся из-под меня с ураганной быстротой, подбросило заднюю часть моего тела в сторону, и я, под дикий хохот чёрта и крик кучера, со страшным треском повалился на землю.
— Ну? — спросил кто-то из слушателей. Андрей замолчал, обвёл мутными глазами слушателей, пожевал губами, а потом дико заорал: