Лунатики

Дентон Брэдли

– Дверь была не заперта, – сказала Лили. – Надеюсь, ты не против.

Кэролин оглядела Лили с головы до пят, надеясь, что та в ее взгляде прочтет чрезвычайное отвращение.

– Против? – спросила Кэролин. – Почему я должна быть против? На моей двери висит табличка «Закрыто», и личность, не любить которую у меня есть множество причин, появляется одетой так, словно считает себя моим адским близнецом. Это означает, что она за мной шпионила. Почему же я должна быть против? – Она обошла Лили и подняла

трубку телефона. – И поскольку ты шпионила за мной, мне следует предположить, что ты собираешься совершить грабеж. У тебя есть десять секунд, чтобы свалить отсюда, или же я набираю 911.

Лили ей печально улыбнулась. Это привело Кэролин в бешенство. Точно так же ей улыбалась соседка по комнате на первом курсе всякий раз, когда Кэролин приходила под утро, с головной болью, сожженной слизистой носа и без малейшего понятия, куда девалось ее нижнее белье.

– Тебе придется сначала включить телефон, – сказала Лили.

Кэролин кинула трубку.

– Тогда вали отсюда. Вали подальше. Подальше от меня, от Джека и особенно от Арти. Вали отсюда.

Лили наклонила голову, и ее густые волосы закрыли больше половины лица. Она разглядывала Кэролин одним огромным глазом, который, казалось, все время менял цвет.

– Почему от Арти особенно? – спросила Лили. – Я ничего не делала с Арти.

– И не сделаешь, – сказала Кэролин. – Теперь я считаю до трех, а потом действительно включаю телефон и вызываю полицию.

– Но я пришла поговорить с тобой, – сказала Лили.

Кэролин захотелось перепрыгнуть через прилавок и стиснуть пальцы на шее у этой суки.

– Ты пришла сюда, одетая как я, – сказала Кэролин, – чтобы выставить меня идиоткой.

– Нет. Я пришла сюда, одетая как ты, потому что я —. твоя сестра, – покачала головой Лили.

Кэролин обошла прилавок, миновала Лили и открыла дверь. Опять звякнул колокольчик.

– Я – единственный ребенок в семье, – сказала Кэролин.

У Лили поднялись брови.

– Может, именно поэтому ты такая эгоистка.

Кэролин не могла поверить своим ушам. Эта женщина не имела никакого права так с ней говорить.

– Иди ты к черту, – сказала Кэролин. – Иди ты к черту отсюда. Прямо за этой дверью Барнет-роуд, почему бы тебе не прыгнуть на середину и не посмотреть, может быть, тамкто-нибудь захочет быть твоей сестрой.

– Ничего не получается, – вздохнула Лили.

– Да ну? – спросила Кэролин, наивно раскрывая глаза.

Лили откинула свои волосы назад и посмотрела на Кэролин в упор. Судя по всему, разгневалась. Кэролин была этому рада. Ей никогда не нравилось злиться в одиночку.

– Пожалуйста, закрой дверь, чтобы мы смогли поговорить, – сказала Лили. В ее голосе зазвучала опасная нотка.

Кэролин

посчитала это за вызов.

– Иди ты дважды к черту, – сказала она, – раскаленную кочергу тебе в жопу.

Тут Лили сделала то, что Кэролин не ожидала. Она сняла свою фиолетовую блузку и кинула ее на пол.

Это позабавило Кэролин почти настолько, насколько она злилась. Неужто Лили думает, что выиграет спор демонстрацией своих грудей?

Лили не сказала ничего, но опять пристально посмотрела на Кэролин.

Тут за плечами Лили раскрылась пара огромных черно-белых крыльев, они расправились и взмахнули. Поток воздуха выдернул дверь из рук Кэролин и захлопнул. Колокольчик упал с крючка и загремел по полу. Две вазы сдуло с полки, и повсюду разлетелись осколки. Открытки ручной работы упали со стойки у кассового аппарата и затрепетали на полу, точно раненые птицы.

– Теперь, – сказала Лили, – мы, наверное, поговорим.

Несколько секунд Кэролин была в шоке, но лишь несколько секунд… потому что она все еще была в ярости. А при любой ссоре, какие бы чувства она ни испытывала, ярость всегда доминировала. Ярость придавала ей силу.

Ее Кэролин в себе культивировала. Это был ее лучший навык выживания. Ярость сопутствовала ее гнусному детству с пропитанным пивом отцом, нищей юности с депрессивной матерью, сексуальному нападению в семнадцать лет и множеству отвратительных связей и разнообразных бедствий за дальнейшие два десятилетия. Ярость сопутствовала ей, когда она добивалась снисхождения восьми банковских чиновников, через которых ей пришлось пробиваться, прежде чем она получила наконец ссуду, чтобы открыть магазин.

Так что если ярость помогла ей перенести все это, поможет и сейчас.

По сравнению с тем, с чем она уже столкнулась в жизни, эта полуголая ошибка природы – просто цветочки.

Она заставила себя шагнуть к Лили.

– Ладно, мы поговорим, – негромко сказала она. – Но сначала позволь внести ясность: ты уберешь за собой этот бардак.

Лили моргнула, затем опустила крылья:

– Согласна.

Кэролин осмелела и решила, что этого недостаточно.

– И заплатишь за вазы, которые разбила.

Теперь Лили слегка занервничала:

– Боюсь, у меня нет денег.

– Тогда тебе придется отработать, – сказала Кэролин. – После того, как ты уберешь тут за собой,можешь пойти в подсобку и убрать за мной.И поскольку вазы стоили по двадцать долларов, а за частичную занятость я плачу по шесть долларов в час, ты можешь рассчитывать, что проработаешь большую часть ночи.

Лили поглядела на дверь:

– Я не могу оставаться так долго. Мне нужно встретиться с Джеком.