Лужоная глотка

Иванович Джанет

– Миллер мог бы дать тебе финансовую консультацию, пока мы будем его бить, - предложил он и, нажав на газ, вывел машину из здания цеха. 

Сама по себе дорога к дому Берни Миллера была короткой, но у меня начался приступ паники, так что поездка показалась бесконечной. К полудню мы добрались до нужной дороги, заканчивавшейся тупиком. Дом выглядел новым. На вид ему было не больше двух лет. В опрятном и ухоженном дворе располагались гипсовые цветочные клумбы и кусты, пока не доросшие до звания пышной растительности. На подъездной дорожке был припаркован серый

«таурус». 

– Ну, и как это делается? – спросила я Хукера. – Мы просто поднимемся на крыльцо, позвоним в дверь, а потом врежем ему, как только он откроет? 

Хукер послал мне широкую ухмылку: 

– Вживаешься в образ садистки? 

– Просто интересуюсь. Возможно, подобный подход будет слишком груб для парня, у которого на подъездной дорожке припаркован серый «таурус». Скорее он подошел бы при разговоре с каким-нибудь типом из трейлера. 

– Вообще-то я в свое время тоже пожил в трейлерах. 

– И что? 

– Да так, к слову пришлось. 

– И часто тебя поколачивали? 

– Нечасто. Обычно я открывал дверь с оружием в руках. 

Я внимательно посмотрела на дом. 

– Это может затормозить наше интервью. Сложновато выбивать дерьмо из человека, который открывает дверь с пистолетом в руке. 

Хукер сбавил скорость, перейдя на холостой ход у соседнего с Миллером дома. Мы медленно миновали нужное нам здание и доехали до перекрестка в конце квартала. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хукер поехал обратно. Потом прижался к обочине и припарковался. Теперь мы находились на противоположной стороне улицы. И снова на расстоянии одного дома от цели. 

– Не похоже, чтобы ты сильно торопился, - проворчала я. 

– Я провожу разведку, - заявил Хукер. 

– А я было подумала, что у тебя сердце в пятки ушло. 

– Мое сердце никогда никуда не уходит. Вот зудящая мошонка и напрягшийся сфинктер – это да, это бывает. Диарея иногда случается. Но сердце всегда остается на месте. 

Бинз поднялся, дважды повернулся вокруг себя и плюхнулся обратно, громко вздохнув, как умеют только собаки. 

– Так мы ждем, пока твой сфинктер расслабится? – поинтересовалась я у Хукера. 

– У меня нехорошее предчувствие. Не нравится мне эта машина, стоящая посреди подъездной дорожки. Я знаю кучу народу, которые никогда не пользовались гаражом, но здесь что-то не то. И я не могу представить Берни за рулем серого «тауруса». 

Гаражная дверь поползла вверх, и мы оба пригнулись. Из гаража Берни донесся звук заработавшего двигателя. Потом оттуда выбежал Жеребец и залез в «таурус». Автомобиль завелся, сдал назад по подъездной дорожке и остановился, работая на холостом ходу, перед домом Миллера. Из гаража задом выехал голубой «лексус», двери гаража опустились, и «лексус» вырулил на улицу, пристроившись вслед за «таурусом». За рулем «лексуса» сидел не Берни. Это был Лысый. 

– На мой сфинктер это никак не повлияло, - заявил Хукер. – А вот яйца просто мороз пробрал. 

Мы последовали за «таурусом» и «лексусом» к границе округа, на юг по Оделл-Скул-роуд. Через

пару миль обе машины съехали с Оделл на разбитую грунтовую дорогу, которая терялась в небольшом лесочке. Такие дороги обычно пользовались популярностью у детишек, любящих выпить пивка, курнуть травки и схлопотать нежеланную беременность. Хукер проехал мимо этой дороги и припарковался на подъездной дорожке небольшого желто-белого дома в стиле ранчо. На переднем дворе располагался надувной бассейн, рядом лежал велосипед. Стоял ноябрь месяц, и бассейн был пуст. До грунтовки оставалось где-то двести метров. 

– Ну, и что теперь? – спросила я. 

Хукер обернулся и посмотрел на Оделл. 

– Посидим и подождем. Вряд ли эта грунтовка куда-нибудь ведет. 

Десять минут спустя две машины снова показались из леска, выехали обратно на Оделл и направились на юг, проехав мимо нас и даже не посмотрев по сторонам. Хукер завел мотор и последовал за ними. 

Было по-прежнему свежо, вот только небо уже не было таким голубым. Тучи заволокли небо и предвещали дождь. «Лексус» в сопровождении «тауруса» отправился по Дерита-роуд. Мы проехали вход в аэропорт. Справа от нас осталось корпоративное здание НАСКАР. Машины бандитов продолжали ехать вперед и в конце концов повернули на бульвар Конкорд Миллз, а пару минут спустя въехали на стоянку торгового центра. 

Конкорд Миллз – это сплошной гигантский торговый комплекс. Больше двух сотен магазинов, двадцатичетырехэкранный кинотеатр, симуляторы гонок, картодромы внутри здания и под открытым небом. Была суббота, время перевалило за полдень, и стоянка была забита под завязку. Водитель «лексуса» не стал тратить время на попытки найти свободное местечко. Он поехал прямо вдоль ряда машин, в конце которого было пространство для парковки. «Таурус» встал рядом, оба водителя вылезли и бегом направились к торговому центру. 

Мы остановились в следующем ряду. 

– Странно, - пробормотал Хукер. – Прихвостни Уэво за рулем двух машин, одна из которых, насколько я понимаю, принадлежит Берни, и собираются за покупками. 

– Может, эта машина не Берни? Возможно, эти парни остановились у Берни и едут на собственных машинах? Видимо, Берни увяз в этих делах гораздо глубже, чем мы сначала подумали. 

Заморосил дождь, сразу же затуманив ветровое стекло. В одной руке Хукер держал телефон, а в другой – салфетку «Данкин Доунатс» с адресом и телефонным номером Миллера. Он набрал номер Берни и стал ждать. 

– Не отвечает, - в конце концов сказал он. 

Мы бросили скосили глаза на «лексус». 

– Может, Миллер сдал свой дом бандитам в субаренду?
– предположила я. 

Хукер кивнул: 

– Думаю, такое вполне возможно. 

Мы отстегнули ремни безопасности, вылезли из внедорожника, подошли к «лексусу» и заглянули внутрь. Ничего необычного. Чисто. Никаких салфеток «Данкин Доунатс». 

– Хорошая машина, - сказала я, тщательно оглядывая ее снаружи. – Не считая того, что сзади что-то капает. – Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть. – О-о!