Лягушонок на асфальте (сборник)
Шрифт:
свистнешь, чтобы вырвать голубя из лихого забытья, и за тобой засвищут,
заулюлюкают, и почти у самой крыши он как бы выстрелится в горизонталь, и
вознесется общий вздох: «Вот, гад, чуть не разбился!» - а он уже тянет в синеву,
где реет Цыганка, которая только что наблюдала за его игрой, наверно, обмирая
от страха еще сильней, чем мы, а то и просто любуясь своим ловким, храбрым
Страшным.
Мастью птенцы удались в Цыганку, только у старшего на затылке
хохол, как у Страшного. Оперенье их стало приглядным. Но из-за того, что
ходили неуклюже, сутулились, пищали и полностью не сбросили ржавый
младенческий пушок, все еще оставались неказистыми. Петька считал, что они
будут на редкость красивы и умны. Он хотел их у меня выменять на пару
дутышей, но я, хоть и мечтал обзавестись дутышами, отказался. У голубятников
было поверье, что первый выводок надо оставлять себе, а то в голубятне не
будет приплода. Второй выводок я обещал подарить Петьке, и он при своей
скромности, как ни странно, хвастался этим.
Цыганята, стоя на вытянутых лапках, начали подолгу махать крыльями;
изредка в эти минуты они невольно поджимали лапки и, чуть зависнув,
шлепались в испуге на землю; от маха их крыльев изо дня в день все упруже пел
воздух, пело и в наших душах, но обычно это оборачивалось для нас волнением:
скоро обганивать Цыганят. В эту пору молодняк доверчив, глуповат - может
сесть у незнакомой голубятни. Петька просил не делать без него обгонку. Он
приготовится, и если голуби Жоржа-Итальянца или Мирхайдара приманят
Цыганят, то подтащит под них сразу всю свою стаю: она уведет пискунов в наш
конец, а тут уж мы сообща их переловим.
Но получилось все неожиданно. На утренней зорьке, после кормления, я
собирался произвести обгон, но хохлатый Цыганенок, не поклевав пшеницы,
вдруг взлетел на крышу барака. Накануне утром я посылал разведку к своим
опасным соперникам. Саша, Генка Надень Малахай и Тюля уверили меня, что в
последнее время ни Мирхайдар, ни Жорж-Итальянец рано не встают.
Я растерялся, когда Цыганёнка, который не успел освоиться на крыше, кто-
то вспугнул леденящим свистом.
Потом под Цыганёнка полетели чужие голуби, а за будкой взорвался такой
многоглоточный ор, что моя стая фыркнула в воздух. И мигом в окно
выставилась мать Генки Надень Малахай и стала нас поносить за
голубятничество, а на конном дворе напугались стригуны и с оглашенным
ржанием понеслись вокруг конюшни.
Переполох еще не утих, а я уже определил по жёлтым голубям, что это
Мирхайдар с братьями и «шестёрками» подтащил под меня свою стаю.
И его и мои
оттягиваясь к бараку, где жил Мирхайдар. Наверняка там у него давали осадку.
Он очень вероломный, а также предусмотрительный: голубей на осадку всегда
оставляет заранее, сажая их в связки, а у меня ни в клетке, ни на полу не
осталось голубей. Я послал Сашу к Петьке. Несколько раз выбросил перед
собой руку. Страшной лишь колебнулся, но снижаться не стал. И не видно было,
что он собирается играть. Неужели потому, чтобы не покидать Цыганят?
Табун разорвался на две кучи. Чубатый пискун потащился за голубями
Мирхайдара. Так он и таскался за ними битый час. И даже после того
отклонился за Мирхайдаровой стаей, когда моя стая было вобрала его в себя.
Как я ни злился на хохлатого Цыганенка, вместе с тем я не мог не
восхищаться им. Мы выкидывали под него и Петькиных и моих голубей, но
безрезультатно. Зато чуть-чуть отдохнув на бараке Мирхайдара, Цыганёнок шел
в лет, и Мирхайдару опять и опять приходилось поднимать стаю. Он вымотался,
покамест осадил его на пол.
Я видел, как Цыганёнок сел среди голубей Мирхайдара, и, едва не плача,
простился с ним. Дело к вечеру. Зоб у него пустым-пустой, и пить хочет,
конечно, страшно.
Но не тут-то было. Хоть и пискун, а клюнет осторожненько пшеничку и
приготовится взлететь, лишь только Мирхайдар, стоящий шагах в пяти, сделает
малейшее движение.
Чужаки, прежде чем напиться, обычно вспрыгивают на борт консервной
банки. Тут и ловишь их. А Цыганёнок не дал себя схватить. Отпивал понемногу
прямо с пола, не спуская своего янтарного глаза с Мирхайдара.
В конце концов, Мирхайдар решил действовать нахрапом. Он погнал
голубей к открытой двери балагана. Чтобы проучить за нарушение порядка.
Цыганенка уцепил за макушку мохнолапый Жук. Мирхайдар хотел
воспользоваться этим, прыгнул, как рысь, да испугал Жука, и Цыганёнок,
освободившись, взлетел на барачную трубу. На этой трубе, уже в послезакатную
сутемь, Мирхайдар и поймал его. Я предложил ему в обмен на Цыганенка пару
краснохвостых (он зарился на них), но Мирхайдар заявил, что вперед согласится
на обрезанье, чем сменяет кому-нибудь такого неслыханного пискуна. Тут же он
поклялся, что удержит его. Без связок удержит. И удержал. Чего придумал, жох!
Надевал на Цыганенка своего рода чехол с дырками для головы и лапок.
Я никак не мог примириться с этой потерей, даже теперь, когда Мирхайдара