Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Увидев упавшую на лицо Янь Чжэнмина прядь волос, Чэн Цянь инстинктивно протянул руку, чтобы отвести ее в сторону. В этот момент он не мог не задаться вопросом, может ли Янь Чжэнмин это почувствовать? Его рука тут же замерла в воздухе. Простояв так довольно долгое время, он так и не смог решиться на этот жест.
В конце концов, юноша деловито произнес, даже не подозревая, что это прозвучит еще более неловко, чем обычно:
— Старший брат, Лужа сказала, что ты нас слышишь, так что я буду краток. На ближайшие несколько дней мне придется послать свое сознание в твой внутренний дворец, в царство
Выпалив все это на одном дыхании, Чэн Цянь почувствовал себя так, будто только что завершил важное задание. Положив деревянный меч себе на колени, юноша попытался успокоиться и погрузился в медитацию.
В усадьбе Фуяо его постоянно навещали лишь несколько человек, и Янь Чжэнмин мог с легкостью определить, кто пришел, лишь по шороху открывающейся двери и звуку шагов.
Поскольку Чэн Цянь, наконец, вернулся после долгого отсутствия, Янь Чжэнмину не терпелось узнать, где он пропадал. Но, к сожалению, всем, что он получил за долгое ожидание в ловушке собственного разума было лишь холодное наставление. При любой возможности его внутренний демон принимал различные обличья Чэн Цяня, но изначальный дух Янь Чжэнмина постоянно его прогонял.
После того, как его изначальный дух попросили «не путаться под ногами», юноша с горечью подумал: «Ну что за ублюдок этот младший брат?!»
Но вдруг, со своими и без того обостренными чувствами, Янь Чжэнмин осознал, что его тело окружила очень знакомая воля меча. Он мог понять, что это такое, даже с закрытыми глазами.
Деревянный меч клана Фуяо?
Что, черт возьми, задумал Сяо Цянь?
Чэн Цянь моментально сосредоточился. Полностью отстранившись от внешнего мира, он позволил своему сознанию погрузиться в собственный внутренний дворец.
Словно заряженный чем-то, меч, до этого мирно лежавший на его коленях, медленно взлетел в воздух и повис над головой Чэн Цяня. От деревянного лезвия исходило слабое свечение.
Внутри собственного сознания Чэн Цянь видел свой изначальный дух, державший в руках деревянный клинок. Подражая движениям, которым когда-то учил их Мучунь чжэньжэнь, юноша медленно обратился к первому стилю — «Долгому полету птицы Рух». Как и в прошлом, каждая техника постепенно развивала волю меча, идущую рука об руку с разумом совершенствующегося.
Чэн Цянь снова и снова повторял движения первого стиля. Он ловил каждое воспоминание, силясь понять, какие чувства испытывал тогда, когда впервые начал практиковаться.
Когда он только вступил в клан, не знавшая человеческого языка Лужа случайно унесла его в небо. С высоты он увидел бесчисленные сокровища, сокрытые в горах, и услышал голоса своих предков. Тогда его сознание расширилось, и юноша впервые понял, что такое «Фуяо». Так он вошел в Дао. Как любопытный ребенок, ослепленный сказочным, постоянно меняющимся пейзажем, он наивно желал узнать больше. Узнать, что находится за пределами его понимания...
Через несколько дней движения изначального духа Чэн Цяня стали намного быстрее. Повинуясь душевному состоянию юноши, его изначальный дух внезапно обрел облик подростка.
Так появилась
Однако даже если «клинок» был живым, его воля оставалась невидимой. Сейчас у обоих этих элементов не было сосуда. Как они могли привязаться к обычной деревяшке?
На обратном пути Чэн Цянь тщательно размышлял над этим вопросом. Живя в соответствии с чужими ожиданиями, этот негодяй придумал невероятно жестокий способ.
Поскольку его изначальный дух пребывал во внутреннем дворце, следуя первому стилю «Долгий полет птицы Рух», воле меча удалось полностью реализоваться в нем. В мгновение ока в сознании Чэн Цяня поднялась ужасная волна духовной энергии. Волна обрушилась на юношу, и духовная энергия с силой врезалась в его изначальный дух.
Воля меча все еще была связана с духом Чэн Цяня. Под ударом часть ее отделилась, и юноша поспешно толкнул ее в висевший над его головой деревянный меч. Кончик деревянного лезвия озарился светом, словно оживая.
Однако, легко ли было резать свой собственный изначальный дух, каким бы маленьким ни был этот разрез?
Боль затопила разум и сознание Чэн Цяня, но юноша сдержал рвущийся наружу стон. Кровь подступила к горлу, но Чэн Цянь проглотил ее.
Даже после этого он не остановился. В руках его изначального духа вновь появилось оружие, и юноша тут же перешел к стилю «Поиск и преследование».
После него последовал стиль «Неприятные последствия», а затем «Падение из процветания». Пять лет, что они вынуждены были терпеть всевозможные унижения на острове Лазурного дракона. Зарытая глубоко в землю монета. Демонический дракон, чей взгляд он встретил высоко в небесах. Гу Яньсюэ, чье тело и душа исчезли без следа. Тун Жу, чьи останки гнили у корней большого дерева…
Восемьдесят один день пролетел в мгновение ока, пока Чэн Цянь, наконец, не добрался до последнего стиля. Для «Возвращения к истине» юноша выбрал движение «Весна на засохшем дереве». Воля меча покинула его разум, прошла сквозь его ядро и вошла в деревянный клинок. Лезвие засияло так ярко, что юноша едва не ослеп.
Вместе со свежими весенними цветами, все живое вновь пробуждалось ото сна, выбираясь из-под глубокого зимнего снега, чтобы начать новую жизнь.
К сожалению, этой прекрасной сцене не суждено было длиться долго. Она оказалась лишь кратковременной вспышкой. Чэн Цяня, беззаботно отрезавшего часть своего изначального духа, тут же настигло возмездие за его самоубийственную авантюру. Висевший в воздухе меч внезапно потерял опору и рухнул вниз. Кровь вновь подступила к горлу юноши и тот захлебнулся кашлем. Алые капли брызнули на деревянное лезвие.
Цветы и травы, призванные придать павильону Цинань немного изящества, тут же высохли.
Там, где закончилась жизнь, родился клинок.
Желание поцеловать Чэн Цяня в лоб
Между тем, неуклюжие наставления Чэн Цяня неожиданно возымели действие на внутреннего демона, что неустанно терзал сознание Янь Чжэнмина. Все, что он мог — это уйти и оставить в покое изначальный дух юноши. Однако бушующая аура меча не спешила успокаиваться. Она скапливалась в одном месте, притягиваемая невидимой силой своего владельца, но буквально через мгновение связь ослабевала, и аура вновь рассеивалась.