Любимая мафиози

Финелли Мила

Нахмурившись, он закрыл глаза. — Это отношение. Ты становишься грубиянкой, когда думаешь, что я не могу тебя наказать.

Правда. — Тогда поправляйся, любимый, и ты сможешь отшлепать меня снова.

– Поверь мне, я так и сделаю.

Через несколько минут санитар принес мягкий стол и установил его, затем медсестра привезла аппарат УЗИ. Он велел мне переодеться в халат и ждать врача. Акушер вернулся и вымыл руки, одновременно задавая мне простые вопросы о моем последнем осмотре и общем состоянии здоровья. Он надел перчатки и промокнул

лоб бумажным полотенцем, бросая нервные взгляды на моего мужа, который внимательно за всем наблюдал.

Сначала врач послушал сердцебиение ребенка, и успокаивающее «уш-ш-ш» заставило меня улыбнуться. Затем пришло время внутреннего осмотра, и его рука дрожала, когда он вводил палочку в мое влагалище. Я пыталась шутить и говорить, что угодно, лишь бы настроение было легким, но ничего не помогало.

На маленьком экране была видна крошечная фасолинка, которая двигалась и перемещалась внутри меня. Доктор начал делать замеры и снимки, а также похвалил Фаусто за создание такого прекрасного ребенка. Я закатила глаза к потолку.

– Bambino (перев. с итал. ребенок), он выглядит хорошо, — сказал доктор, когда закончил. – Ваш сын будет сильным.

Мой рот открылся. Он просто...? Не спросив сначала?

Фаусто, с другой стороны, усмехнулся. — Сын?

Доктор повернул голову между мной и Фаусто. — Да. Я полагал... Вам сказали, не так ли? У вас будет мальчик.

Фаусто

В ту ночь я почти не спал.

Затерявшись в мыслях, я наблюдал за Франческой на кровати в углу, за тем, как равномерно поднимается и опускается ее грудь, когда она спит. Сын. Я не лгал, когда говорил, что предпочитаю дочь. Сыновья приносили слишком много душевной боли, слишком много беспокойства. Я сделал все, чтобы Джулио стал мужчиной, который возглавит мою семью, но мне это не удалось. Он не хотел этого.

Ты должен позволить Джулио сделать выбор.

Две недели назад, до того, как меня подстрелили, я бы не стал заботиться о его чувствах. Он был наследником Раваццани, у него был долг передо мной, перед семьей, и его желания не имели значения.

Но я больше не мог утверждать, что так было и сейчас.

Истекая кровью на тротуаре, я думал о тех, кого я оставлял позади, включая Джулио. Мой хороший мальчик, который спорил со мной только один раз, и то из-за своего любовника Пауло. Он делал все, что я просил, даже в ущерб собственному счастью. Но хотел ли я для него такой жизни?

Я ненавидел собственного отца, который ни разу не проявил внимания к моим мыслям и чувствам. Мы не были близки, и его смерть стала для меня облегчением.

Хотел ли я, чтобы мой собственный сын чувствовал то же самое после моей смерти? Когда родился Джулио, я поклялся, что у меня будут другие отношения с сыном, но жизнь шла своим чередом, и я попал в предсказуемую колею.

Ты должен позволить Джулио выбирать.

Мое

сердце заколотилось, еще большая боль затопила мое тело. Я не хотел этого делать. Наверное, потому что я знал, что выберет мой сын - и это буду не я. Я бы потерял его. И я не был уверен, что смогу это вынести.

Дверь открылась, и я решил, что еще одна медсестра пришла проведать меня. Но это был Марко, и он выглядел таким же измученным, как и я.

Когда он увидел, что я проснулся, он вошел и придвинул стул к кровати.

– Джулио сказал ей не приходить, — сказал он. – Она - сила природы, твоя жена.

Мои глаза снова переместились на мою милую девочку. Такая беда, моя dolcezza (перев. с итал. милая). — Я знаю.

– Она рассказывала тебе о Вике?

– Немного. Почему бы тебе не рассказать мне остальное?

Спокойно он изложил признание, которое они с Джулио получили от Вика час назад. — Энцо угрожал матери и сестрам Вика, чтобы добиться его сотрудничества в краже денег. Поэтому Вик взломал твой ноутбук и установил на него программное обеспечение для работы с клавиатурой, достаточно долго, чтобы получить доступ к банковским счетам. Энцо хотел украсть больше, но Вик стал нервничать после похищения.

Я также регулярно менял свои пароли, так что это усложнило бы задачу.

– А что насчет Ринальдо?

– После возвращения Фрэнки Энцо дал понять, что она все еще является мишенью, и Вик утверждает, что беспокоился, что с ней случится что-то ужасное. Он послал свою тетю, чтобы она выдала себя за агента GDF. Надежды были на то, что угроза GDF будет достаточно убедительной, чтобы Фрэнки затаилась, была начеку и оставалась в замке.

Я издал насмешливый звук. — Неужели coglione (перев. с итал. мудак) думает, что этим добьется моего расположения?

– Нет, он не настолько глуп. Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал? — спросил Марко.

Моя грудь горела, но это не имело никакого отношения к моей травме. Я хотел заставить Вика страдать за то, что он позволил похитить Франческу. За то, что повернул против меня и помог моему врагу. Нужно было показать пример. — Пусть посидит, пока я не вернусь домой. Я хочу лично проследить за этим.

– Прежде чем ты это сделаешь, может быть, мы сможем использовать его, чтобы выведать местонахождение Энцо?

– Хорошо, да. Сделай это как можно скорее, пока Энцо не заподозрил отсутствие Вика.

– Сделаю.

– Как Джулио? — спросила я.

– Устал, но держится.

– Франческа сказала, что он несчастен.

Марко переместился в кресле и разгладил брюки, что он делал всякий раз, когда пытался выиграть время, прежде чем сказать ответ. — Это тяжело. Он не такой, как ты, Рав. Я не знаю, что сказать.

Я проглотил комок в горле. — У нас будет сын.

– Complimenti, cugino (перев. с итал. поздравляю, кузен)! — Он толкнул меня в плечо. –Auguri e figli maschi (перев. с итал. Родите сынишку на радость всем нам)!