Любимые забавы папы Карло
Шрифт:
Редактор никогда не хвалит меня, я ни разу не слышала из ее уст что-то типа «Это изумительно» или «Великолепный сюжет», поэтому сейчас обрадовалась почти до потери пульса.
– Вам так понравилось?
Олеся Константиновна наклонила голову набок.
– Честно говоря, я смеялась от души!
– А! Наверное, в тот момент, когда главная героиня падает в лужу?
– Вовсе ничего веселого в той сцене я не нашла, – вздохнула Олеся Константиновна, – если человек шлепнулся в грязную
Я насторожилась.
– Тогда что вам показалось смешным?
Редактор взяла один листок.
– Действие у вас начинается в августе. Вот, в первом абзаце: «Стояла жара». Верно?
– Да.
– На сороковой странице главная героиня ходит в сарафане!
– Точно.
– Хорошо, – прищурилась Олеся Константиновна, – но на пятидесятой она уже в шубе и под ногами у нее бодро скрипит снег.
– Не может быть!
– Смотрите.
Я уставилась на текст. Действительно. И как только такое получилось?
– Идем дальше, – бесстрастно вещала Олеся Константиновна, – глава восьмая. «Дождь лил как из ведра, сентябрь в этом году не задался». Вы уж определитесь со временем, что у вас на дворе! Лето, зима или осень!
– Ага! Хорошо.
– Теперь. Как зовут главного героя, помните?
– Конечно! Георгий.
– Но почему он во второй половине книги откликается на Юру?
– Э… не знаю.
– Я тоже, – вздохнула Олеся Константиновна, – следуем далее. Один из ваших персонажей, тучный, стокилограммовый профессор, протискивается между прутьями забора.
– Ой, это я исправлю.
– Замечательно. Ситуацию с женщиной по имени Вера помните?
– Да, да, все думают, что она, выпав из самолета, расшиблась насмерть, но…
– Она, оказывается, жива, – закончила Олеся Константиновна, – но такого не бывает. Вера вывалилась вниз без парашюта!
– Ну… может, у нее с собой имелся зонтик? Раскрыла и спланировала.
Олеся Константиновна закашлялась. Поняв, что и эта версия событий не устраивает придирчивого редактора, я быстро затараторила:
– Пусть на ней окажется широкая юбка, которая надулась от воздуха…
Олеся Константиновна подняла одну бровь. Я похолодела, настал момент, которого я боюсь до потери пульса! Не знаю, как другим авторам, я, к сожалению, совершенно не знакома ни с кем из коллег по перу, но мне часто видится во сне кошмар.
Вот писательница Виолова вползает в кабинет к редактору. Олеся Константиновна спокойно смотрит на меня, потом берет папку с рукописью, швыряет ее в окно и невозмутимым голосом заявляет:
– Виола Ленинидовна, вы мне смертельно надоели. Книги пишете глупые, работу вовремя не сдаете. «Марко» более не нуждается в писательнице Арине Виоловой. Уходите вон и никогда
Поняв, что сейчас настал тот самый роковой момент, я вцепилась пальцами в край стола и пискнула:
– Ну с юбкой я пошутила, хи-хи.
– Да уж, – вздохнула Олеся Константиновна и перевернула страницу, – тут много замечательных моментов. У одного из героев имеется собака, пудель.
– Верно.
– До середины книги вы не называете ее клички.
– Ну… да. А что?
– Ничего, – бесстрастно ответила редактор, – только в десятой главе герой наконец-то подзывает свою любимицу, кричит ей: «Мурка». Считаете, «Мурка» – подходящее имечко для пуделя?
– В общем, нет, – ловко стала выкручиваться я, – понимаете, это шутка! Собака Мурка! Ха-ха! Весело? Да?
Олеся Константиновна побарабанила пальцами по столу.
– Может быть. Но в двенадцатой главе у собаки Мурки родились котята! Значит, либо она не пудель, либо у нее должны быть щенки!
Я икнула и не нашлась, что возразить.
– Еще меня немного смутила манера героини есть шпингалеты.
– Что?
– Шпингалеты, – повторила Олеся Константиновна, – такие запоры для окон или дверей, вот тут у вас написано: «Я заказала себе шпингалет с яйцом, с детства обожаю его». Может, конечно, в сочетании с яйцами железка и проскочит в желудок, только подобное блюдо очень вредно для здоровья, после его приема следует срочно бежать в больницу.
Я схватила листок.
– Тут опечатка. Не заметила ее, я имела в виду шпинат.
– Ага, – протянула Олеся Константиновна, – понятно.
– И что же делать? – дрожащим голосом спросила я.
– Ничего, – пожала плечами редактор, – я все исправила. В книге теперь везде август, Георгий больше не Юра, героиня выпадает не из самолета, а из автомобиля, так, по крайней мере, она имеет хоть какой-то шанс остаться в живых, собаку переделала в кошку, шпингалет в шпинат…
– Ужасно, – прошептала я.
– Нормально, не берите в голову.
– Боже, какая я дура!
– Вовсе нет.
– Отвратительная писака!
Олеся Константиновна аккуратно убрала рукопись в шкаф.
– Виола Ленинидовна, – абсолютно спокойно заявила она, – вы не слишком аккуратны, задерживаете рукописи, иногда пишете… э… довольно неправдоподобные вещи и не умеете правильно расставлять знаки препинания, но в целом являетесь перспективным автором с рядом достоинств. Например, ведете трезвый образ жизни. Если поработаете над собой, то, безусловно…
Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возникла фигура крупной, красивой женщины, очень коротко стриженной, одетой во все черное.