Любить нельзя ненавидеть
Шрифт:
Не спальня, что-то больше, чем просто гостиная. На стенах прямоугольные силуэты полотен, очевидно подобные тем, что украшают залы каждого замка. Минимум мебели, лишь большой стол, окруженный широкоплечими стульями.
— Это вызов, Моя Королева? — следует за ней, уже догадываясь о желаниях, которые она демонстрирует в каждом жесте и движении, обращенных к нему.
— От части, — притягивает лучника за полы дублета, целует так, что Робин едва ли сохраняет равновесие. Боже, как же она целуется. Словно вся страсть, что тлеет в ее теле, находит выход в поцелуе
— Обещал твоему отцу следить за количеством алкоголя, которое ты выпьешь, — не вовремя вспомнил он, прижимая ее к себе.
— Тогда тебе должно быть стыдно, — отрывается лишь для того, чтобы подразнить его скольжением языка по нижней губе. — Ведь ты не выполнил свое обещание.
Сама тянет его на себя, пока не встречает преграду в виде стола и с помощью Робина оказывается на нем.
— Не могу понять, ты пьяна или правда так безрассудна, что позволяешь мне взять тебя прямо здесь, — шепчет в ее губы, не замечая, с какой скоростью она старается избавлять его от одежды. Слишком быстро, но это не помогает ему отвлечься.
— И то и другое. Тебе не нравится? — смотрит на него, щурясь от того, что не может сфокусировать взгляд на его глазах.
Робин улыбается этому, и, чуть сбавив темп, нежно целует ее в губы.
— Напротив. Безумно заводит твоя доступность.
— Тогда не медли, — опускает руки к его брюкам, ища шнуровку, но поняв, что лучник не готов поддержать ее в этом порыве, отгоняет азарт и спрашивает. — В чем дело?
— Прости, я… просто думаю об этом весь вечер.
— Что? — спускается на пол и, приподняв брови, продолжает. — Раз это тебя так сильно тревожит, думаю мне стоит выслушать.
— Прости, — улыбается ее обиде, обнимая за талию. — Мне просто нужно услышать, что все будет хорошо.
Целует в щеку и, дождавшись в ответ прощающей улыбки, начинает:
— Я весь вечер думаю об этом, не могу выкинуть из головы слова из этой записки, — передает ей в руки, наблюдая за реакцией. — Нашел ее перед отъездом в тронном зале.
Облокачивается о стол по обе стороны от нее, едва ли сдерживая поток юбок, что разливаются волнами полуночи по столу, струятся вниз к его ногам, придавая ей некую эфемерность.
— И почему сразу не сказал мне? — строго спрашивает Реджина, не поднимая глаз.
— Не хотел портить тебе вечер, — убирает выбившуюся из общей копны прядь, немного закрутив ее на пальце.
— Да, лучше бы его испортила моя смерть.
— Реджина.
— Я не серьезно. Тебе не о чем переживать, — обнимает его за плечи, соединив пальцы на шее, слегка царапает, чтобы получить излюбленную реакцию на эти ласки. — Я обо всем позаботилась немного раньше.
Выдыхая, чуть касается его губ, в следующий миг уже отбиваясь от его атак, лишая права лидерства.
— Ты обещал не мешать мне.
— Похоже, соврал.
Она прыснула:
— Уже второй раз за день нарушаешь обещание.
— Подлец и мерзавец, каюсь, — притягивает ее за талию, вынуждая сделать незначительный шаг
— Я могу немного увлечься, — украсив небольшими укусами его шею, оставила влажный след, смакуя вкус своего мужчины.
— Мне это нравится, — ответив почти теми же ласками, аккуратно сжал грудь.
Тяжело выдохнув, она положила ладони поверх его рук, усиливая захват.
— У нас не так много времени, — повела руки вниз на талию.
— Не хочу торопиться, — разворачивает ее к себе спиной, вынуждая облокотиться о стол, чтобы удержать вес платья на ослабевших ногах.
Руки лучника не перестают ласкать ее, и она сама находит пояс брюк, спускаясь ниже.
На этот раз прощен.
— Придется его снять, любимая, — шепчет, распутывая скрытую шнуровку.
— Только если вернешь все в первоначальный вид.
— Либо удовольствие, либо безупречный вид.
— Снимай.
— Как просто с тобой договориться, — скользит по обнаженной коже ребром ладони, вынуждая ее изгибаться. Шепчет на ухо, обнимая за талию. — Ты все-таки не надела белье.
Она задержала дыхание, когда почувствовала его внутри. От долгожданного наполнения напряжение током прошлось по телу, расслабив ее настолько, что стало трудно держаться на собственных руках.
— Не останавливайся, — совсем тихо заговорила она, и от очередного толчка внутрь задохнулась на последнем слоге, опустившись на согнутые в локтях руки.
Когда она застонала, Робин, понимая сколь велик риск разоблачения, поднял ее к себе, вынуждая откинуться на свою грудь. Его рука проделала неторопливый путь по ее телу, скользя по груди, а затем легла на губы, которые Королева уже начала кусать.
— Тише, Реджина, еще тише.
Обхватив руками его бедра, она то и дело царапала их, отчего Робин шипел и лишь сильнее вжимал чародейку в свое искалеченной ее же руками тело.
Она практически заскулила ему в руку, когда все узлы спали, позволив наслаждению потоком спускаться по телу, отдаваясь остаточными импульсами между ног. Королева положила ладони поверх рук Робина, которые теперь не зажимали ее рот, а просто держали — сама она бы не устояла.
— Теперь этот праздник действительно пришелся мне по душе, — усмехнулся Робин, оставив поцелуй в перемешку с влажным дыханием на ее виске.
— Мне тоже.
Потрясающее чувство удовлетворённости и почти ненормальное наслаждение от саднящих царапин. Он вспоминал их недавнее безумие с глупой улыбкой на губах, порой замечая, как ее лицо посещает подобная. Как она невзначай касается плеча, где под платьем наливается синим его последний поцелуй. Как смотрит в его сторону, долго сохраняя зрительный контакт, а затем ласково улыбается и быстро отводит взгляд. Эта скрытая игра заводила сильнее, чем если бы она была рядом и не стеснялась прикосновений. И все же, порой он был вынужден отворачиваться, чтобы не вызвать подозрения чрезмерной наблюдательностью и недопустимой в этом положении заботой.