Любить ненавидя
Шрифт:
– Хлопцы, вы что, дураки совсем, что ли? Мотайте отсюда, чем раньше, тем лучше – мой вам совет.
– А что такое? – поддержав заговорщический тон, тоже шепотом спросил Леонид.
– Да ты что не видишь, она ж больная на голову, шизофреничка.
– А с виду не скажешь, – сделал круглые глаза Саня. – Так только, со странностями.
– С виду, с виду, – передразнил Гавриленко окончательно прохмелевший алкаш. – Вот то-то и оно, что только с виду. Потому что бывшая учительница. И воспитанная, и говорить хорошо умеет – не спорю. Но в голове ж, в голове… Сплошной переполох. Сплошная катавасия. Муж у нее, понимаете,
Саша утвердительно покачал головой и тут поинтересовался:
– Буйная, что ли?
– Да нет, – отмахнулся мужичок. – Не то, чтобы буйная. Нет, не в этом дело. Только, знаешь…– он покрутил ладонью у виска, – …кошек вот всех с округи собрала, собак, – продолжал шептать он. – Срач, гляди, какой развела. Это что, нормально?
Студенты в унисон отрицательно замахали головами. Алкаш, почувствовав интерес публики и внимание к своей персоне, многозначительно продолжил:
– Вот именно. Их же кормить надо. Кормит же их чем-то, непонятно чем. Может, и мясом человеческим. Брехать не буду. Но всякие слухи ходят. Смотри, вонь какая. Единственное, что хорошо: за «горючим» далеко ходить не надо. Только скажу вам, и самогонка у нее, честное слово, гадость еще та. Противная, аж зубы сводит. Да только куда ж денешься.
Он развел руками и жалостливо вздохнул.
– Так она еще и самогонку гонит? – в один голос вскрикнули студенты.
– Т-ш-ш-ш, – поднес палец к губам сосед-алкаш. – Тихо! Конечно, гонит. На инвалидные-то не сильно разгонишься: копейки. Жрать что-то нужно. Да и свору эту кормить тоже. Одним словом, катавасия полная, говорю вам.
– Не хилый бардак, – присвистнул Саня, качая головой. – А она, ну, эта Маня…
В это время послышалось хлопанье входной двери, скрип пола под ногами, и мужичок снова приложил в губам указательный палец – молчи.
– Маня, это ты? – повернулся к дверному проему, закрытому занавесками, и громко спросил он.
Услышав утвердительный ответ хозяйки, мужичок посмотрел на студентов и произнес повеселевшим, шутливым голосом:
– Ну, где ты ходишь? Я тебя здесь жду, жду.
– Так деток ходила прогулять, Тимофеевич, – из-за занавесок показалось круглое лицо хозяйки. – Им же тоже до ветру нужно. А ты чего хотел?
– А то не знаешь – здоровье поправить, – весело ответил сосед Марии Ивановны, вмиг раскрепостившись и сбросив с себя завесу таинственности. – Вот заодно и орлов твоих угостить.
– Не-е, мы не будем! – почти одновременно выкрикнули ошарашенные откровениями алкоголика студенты.
– Нам нужно отдохнуть, – уточнил Саша. – Завтра рано вставать. Выспаться надо.
– Ну, как хотите, – мужичок особо не настаивал, словно и ждал именно такого ответа.
Пройдя в коридорчик к Мане и, по-видимому, получив то, чего хотел, он ретировался из квартиры. Хозяйка же вернулась к квартирантам, все такая же миловидная, улыбчивая и обходительная, выключила свет и, приговаривая «Отдыхайте, мальчики, отдыхайте», прошаркала куда-то за свою простыню.
Студенты лежали молча, пока, минут десять спустя, из-за перегородки не послышалось сопение женщины. Спать совершенно
– Слышал, что мужик сказал, – шепнул на ухо Леониду Саша. – Скорее всего, чушь собачья, но, может, все-таки есть смысл поспать по очереди.
– Да у меня, честно сказать, вообще сон улетучился. Как отрезало, – так же, шепотом, отреагировал на предложение Гавриленко Ленька.
– И у меня.
Оба замолчали. В окошке, находившемся вровень с землей, отражался лунный свет. Комната наполнилась тишиной: кошки и собаки, привыкшие беспрекословно подчиняться хозяйке, видимо, сразу же последовали ее примеру и отдались сну. Фомин повернулся лицом к лежащему рядом приятелю и шепотом сказал:
– Слышь, Саня, а я тебя еще с экзаменов запомнил. Ходил, весь такой! А ты чего в форме на экзамены заявился? Чтоб не сильно руки выкручивали, да?
Гавриленко усмехнулся:
– А то. За два года в армии все из головы муштрой выбили. Хотя, знаешь, и так поступил бы. Видел, на филфаке пацанов раз-два и обчелся. Девчонки одни.
– Так ты на филологический поступил?
– Ну да.
– А в какой группе учиться будешь?
– В четырнадцатой.
– Да ты что! В четырнадцатой? Вот здорово! – вдруг воскликнул Ленька. – Так в этой же группе моя девчонка учится, Ирка Короленко. Знаешь?
Саша не ответил сразу, видимо, вспоминал.
– Может, в лицо и знаю, а вот фамилию от тебя первый раз слышу, – наконец ответил он.
Леня, увлеченный новой и, безусловно, приятной ему темой, не обратил внимания на ответ Гавриленко, он взбодрился, опер голову на согнутую в локте руку и восторженно продолжил:
– Мы ж с ней одноклассники, с шестого класса дружим. И поступать в один институт вместе решили, только она на филфак, а я – на физмат. Мы вообще думали пожениться сразу же после школы, да «предки» тормознули. Не спешите, отучитесь сначала, профессию заимейте, заработок свой – вот тогда и семью заводите.
– Резонно, – согласился Гавриленко.
– Так и мы так решили! Слушай, Ирка, она классная. Вот честно. Вот сколько девчонок в школе было, и красивые, и талантливые, и все из себя. Разные. А такой, как она… Ну, понимаешь… Она особенная. Вот одно лишь совершенство, честно тебе говорю. Завтра обязательно вас познакомлю.
– Ладно, – согласился Саша, не выдав абсолютно никаких эмоций.
Но Ленька уже был на своей волне.
– Она, знаешь, такая, необычная, умная, красивая – просто загляденье. Вот у нее своя, уникальная красота. И вообще, мне с ней легко, понимаешь, словно мы одно целое, словно.. Ну как тебе сказать… Ну, не представляю я себя без нее и она себя – без меня. Сто процентов! Я же, знаешь, в нее еще пацаном как влюбился – и все… Вот увидел ее – и все. Других девчонок для меня больше просто не существовало. Да и зачем мне другие, правильно? Мы с ней всегда вместе.
– И что.. ну, в смысле… живете?
– Нет, ты что! – в голосе Фомина Саша услышал нотки недоумения. – Нет, я так не хочу. Это, знаешь, даже нечестно как-то. Ну там, целоваться, обниматься – это да! А все остальное после свадьбы. Я так решил! Я, знаешь, благодаря Ирке, даже стихи начал писать и ей посвящать. Хочешь послушать? Только ты не смейся, хорошо?
Не дожидаясь ответа, он сделал паузу и начал декламировать:
– Ну где ж вы, всемогущие амурчики?