Любовь и бытовая магия
Шрифт:
— Все-таки никак не успокоишься, — махнула рукой родственница и тяжело вздохнула. — Наследственное это, видать. Ничего не сделаешь! Всегда влюбляемся в самый неподходящий объект!
— Ничего подобного, — горячо возразила я. — А мои родители? Более гармоничной пары я не знала.
— Это, конечно, так, — согласилась тетушка, — но они скорее исключение из правила. Члены нашего семейства давно стали притчей во языцех. Чего стоит только один дед Юрден! — Юдит деликатно надкусила последний эклер, сощурилась от удовольствия и начала знакомить меня со скелетами в шкафах нашего славного рода: — Он хотел жениться на колючем кусте цветущей акинии, о котором заботился последние годы своей жизни! Старый
— Всякое бывает, возраст всё-таки, — произнесла я, — сколько ему уже было? Лет двести?
— Гляди, чтоб не триста! — отозвалась тетушка. — Чуть ходил, трясся весь, а ведь магом приличным в свое время был. Мда, — протянула она с грустью и, посмотрев на недоеденный эклер, потом на свою талию, отложила пирожное на блюдце.
— Вот! В такие годы не мудрено, что разум помутился! — высказалась я.
— Хорошо! Старик! — начала распаляться Юдит. — А внучатый племянник бабки Фашиль? Ещё и пятидесятилетие не отпраздновавший? Тот ещё дальше пошел! Жмотом был. Заказал статую женщины в натуральную величину из чистейшего лирдиса и, чтобы не оставлять в наследство родне, женился на этом куске металла, да простят Светлые боги, заплатив кому надо, чтобы все оформили по закону. Вечером с помощью грузчиков поместил свою "прелесть" на тумбу у изголовья кровати: хотел, чтоб поближе стояла, боялся, дурень, что украдут. А она тяжеленная была, зараза. Тумба не выдержала, сломалась, и эта красота со всем пылом зрелой дамы в первую брачную ночь рухнула, придавив "мужа" во сне. До сих пор вспоминаю постные лица на оглашении завещания. Так родственники и не смогли статую получить: она же, вроде как, по документам выходило, что не вещь, а тоже родня, — хохотнула Юдит.
— Да уж, интересное у нас семейство, но не все же такими были, — возразила я.
— Да большинство! Мужчины творили глупости, а каких неподходящих и сомнительных личностей выбирали женщины нашего рода! Просто проклятие какое-то! Что ни избранник, то авантюрист и проходимец. Встречались игроки, мошенники, даже пираты. И главное — все по большой любви! — тетушка покачала головой. — Так что прости, дорогая племянница, нет у меня доверия к твоему объекту неземной страсти.
— Ничего, тетушка, как ты верно заметила, из правил тоже бывают исключения. Вот увидишь, у меня все получится.
Юдит вздохнула, поднимаясь:
— Буду надеяться, моя милая! Пойдем собирать вещи, вставать завтра рано, а дел ещё много.
И вот день отправления наступил. Ярко светило солнце. Накануне зацвёл аритон, радостно выбрасывая в воздух жёлтую пыльцу и окрашивая все вокруг, что я сочла добрым знаком. Собираясь вчера, я осталась без сил и голоса, до хрипа споря с доброй тетушкой в попытке отказаться от очередного чайного сервиза и постельного белья. Утирая пот, я одержала-таки полную победу и застегнула, наконец, чемодан, а поверженный враг, раненным зверем, поплелся спать, жалуясь на бесчувственность и твердолобость одной племянницы. Вещей все равно получилось много: одежда, книги, тетради с лекциями, мелочи на первое время, предметы обихода и, конечно же, моя швейная машинка. Спасибо магии. Она сделала возможным разместить, а после и нести мои сокровища.
Утром тетушка вызвалась меня проводить. По дороге она тяжело вздыхала, поглядывая на меня, и мельком утирала платочком глаза. Мы уже стояли перед дверями станции телепорта, когда она порывисто обняла меня и стала давать последние напутствия:
— Лялечка, сердечко мое, ты всегда можешь вернуться. Помни, здесь твой дом. Здесь тебя любят и будут ждать, что бы ни случилось, — тетушка шумно высморкалась. — Не теряй головы, будь разумной
— Девочка моя, как я боюсь за тебя! Ты такая добрая и доверчивая! — и она жалостливо всхлипнула. — А мир так жесток, так жесток! Да, вот еще! Обязательно хорошо кушай, тепло одевайся и пиши мне, обязательно пиши…
Я, судорожно хватая ртом воздух, высвободилась из кольца мощных тетушкиных рук и, отдышавшись, пообещала ей беречь себя. Глаза щипало от невысказанных чувств. Поэтому, чтобы не расстраивать Юдит слезами, я, поцеловав ее на прощанье, развернулась и бодро направилась к телепорту.
Неожиданность на Рэе
До Рэя, где находился Центр распределения, я добралась легко. Обожаю телепорты. Пусть это дорогое удовольствие и не везде еще есть станции, но перемещаться на огромные расстояния за несколько секунд — вот оно, настоящее волшебство.
Прыжок прошел отлично. Чувствовала я себя хорошо, только чуть с непривычки кружилась голова, а перед глазами плясали разноцветные круги — побочный эффект от прорыва пространства. Служащий заботливо справился о моем здоровье, рекомендуя отдохнуть хотя бы полчаса в специальной зоне, но где там! Мне не терпелось скорее очутиться в Центре и пройти экзамен. Поэтому сразу после обязательной регистрации для всех приезжих я наняла магповозку и, комфортно расположившись на мягком кожаном сиденье, приготовилась насладиться быстрой ездой. К слову, такой вид транспорта только набирал популярность в моем мире, потихоньку вытесняя телеги и экипажи. Здесь же улицы были переполнены этим чудесным примером взаимодействия магии и механики.
Жизнь в городе била ключом. Людей было много, все они спешили, создавая толпы. Шум улиц был оглушающим: сотни голосов, топот каблуков по брусчатке, резкие сигналы магповозок, грохот проезжающего транспорта — все это соединялось в утреннюю симфонию мегаполиса. Перед глазами проносились прозрачные высотные здания, связанные между собой арками и перекрытиями, мелькали площади с фонтанами из белого камня, дорогие лавки с пёстрыми вывесками. Мне понравились широкие аллеи, ухоженные клумбы с цветами. Отметила я и чистоту улиц — город был прекрасен.
До Центра распределения я добралась без проблем. Здание было огромным. Мне с тоской подумалось, что, пожалуй, день уйдет только на то, чтобы добраться до цели. Зайдя внутрь, я оглохла — это был гудящий улей, кишащий людьми и нелюдьми. Если они все пришли за тем же, за чем и я, то, боюсь, будь я хоть трижды потомственным бытовиком, мне не пробиться: я просто состарюсь, пока подойдёт моя очередь. Представляю себя такой дряхлой седой магичкой, перед которой, наконец, отворяется вожделенная дверь, и громкий голос секретаря объявляет:
— Уважаемая Лялянара Вэлис, будьте любезны, проходите на экзамен.
А я такая, шамкая беззубым ртом:
— А? Что ты сказал, не слышу ничего? Громче повтори, милок!
Секретарь почти орет:
— Лялянара Вэлис, проходите, вас ждут.
— Бегу! — и я, роняя слезы радости и подслеповато щуря глаза, плетусь, прихрамывая, навстречу судьбе.
От представленной картины меня передёрнуло, поэтому, взяв себя в руки, я отправилась добывать сведения. С помощью вежливости и взятки провиантом я нашла и хранилище для багажа, и экзаменационный этаж, и даже приемную, где выдавали направление на экзамен. С небольшим волнением прошла я в указанный кабинет. Сидящий чиновник невинно улыбнулся, и началось… Справки, документы, дипломы, анкеты… "Откуда? Куда? Зачем? А почему раньше не преподавали? Вы уверены, что сможете соответствовать высоким нравственным идеалам звания педагога?"