Любовь и грезы
Шрифт:
— Миссис Харвей, — ледяным тоном обратился к секретарше Ричард Хиндон, — я позову вас, когда закончу.
Даже Розанна опешила от такого тона и немедленно выскользнула в свою комнату.
— Ну что, начнем сначала? — Он вновь протянул деньги. — Сестра сказала, что это несколько больше, чем вы договаривались, но просит принять их и выражает искреннюю благодарность.
— Для меня это действительно не так уж важно, — ответила Кэролин, зная, что должна будет их взять. — Но
— Подождите, мисс Лайл, — в то время, как Кэролин повернулась к двери, чтобы уйти, — это книга, которая могла бы пригодиться вам. Она моя. Несколько лучше, чем та, которую вам дал мистер Коутс. В ней меньше технических терминов, и поэтому ее легче читать.
Кэролин протянула руку и взяла ее так, будто это был букет цветов. Он ей дает книгу, книгу по библиотечному делу! Это значит, что он ее признал!
— Вы очень добры. — Ее глаза блестели.
Он слегка улыбнулся:
— Думаю, это поможет вам усовершенствовать свои знания.
Она улыбнулась в ответ:
— Полагаете, это требуется?
— Без сомнения, — ответил он и принялся разбирать пачку писем, лежащих перед ним, тем самым кончая разговор.
Вечером позвонил дядя Кэролин.
— Он хочет знать, как твои дела, дорогая, — сказала бабушка, передавая ей трубку.
С ним ей приходилось быть искренней.
— Мне там очень нравится, дядя. Я уже работала на выдаче.
— Значит, если мне нужно будет вернуть книгу, то приду к тебе? — В его голосе слышалась добродушная усмешка. — Ну, довольна, детка, что я освободил тебя от прежней работы? Можно ли представить себе племянницу Остина Булмэна ползающей на коленках, распаковывая пакеты?
После чая пришел Шейн.
— Погуляем, дорогая? Я бы хотел сходить посмотреть какое-нибудь шоу.
Кэролин покачала головой:
— Что-то совсем не хочется, я не в том настроении. — Она выглянула в окно, любуясь ярким вечером. — Но я не против просто пройтись.
Он состроил гримасу:
— Мои ноги не приспособлены к ходьбе. Но ты победила. Правда, не предлагай пойти в Даунс. Я не люблю это место.
А ей представились море и песок.
— Пойдем на пляж.
Удивившись, он тем не менее согласился:
— Ладно, на этот раз удовлетворим твой каприз.
Они попрощались с бабушкой, помахавшей им из окна второго этажа.
Пляж был пуст, если не считать горстки людей, вышедших на вечернюю прогулку или выгуливающих своих собак.
Шейн взял Кэролин за руку, и они спустились по каменным ступеням к пляжу.
— Почти полный прилив, — сказал он, когда они подошли к кромке воды.
— У меня горят ноги, — проговорила Кэролин. — Мне хочется поплескаться.
Он уставился
— Ты сошла с ума.
Отступив на несколько ярдов, она села и сняла туфли. Шейн сел рядом и засмеялся:
— Сколько тебе лет? Двадцать два или два?
Поднявшись, она посмотрела ему в глаза:
— Если бы мне было два года, тебе пришлось бы идти со мной к воде, держа за руку.
Рассмеявшись, он растянулся на песке, поругивая гальку, которая впивалась ему в спину.
— Нет уж, спасибо. Ты помочи свои ноги. А я полежу, чтобы мои натруженные конечности отдохнули.
Кэролин взглянула вверх, на эстакаду, надеясь, что никто за ней не наблюдает, и с облегчением отметила, что она почти пуста. Только один человек стоял там, опершись о парапет и глядя вдаль, в море.
Ей вдруг стало неуютно. Еще не видя лица, она уже знала, кто это. Казалось, взгляд его изучал линию горизонта, и было в нем такое одиночество, потерянность и такая безграничная печаль, что ее охватило непреодолимое сочувствие и захотелось тут же броситься к нему, предлагая утешить.
Он ее не видел, чему она была рада. Она бросилась на песок рядом с Шейном, и именно это движение привлекло внимание того человека. Глянув на него еще раз, она увидела, что печали в его лице уже нет. Вместо этого возникли жесткость в фигуре и твердость во взгляде, явно демонстрирующие, что он думает.
— Что там такое? — Шейн, встрепенувшись и слегка приподнявшись, проследил за ее взглядом. — А, большой нехороший босс, собственной персоной. Теперь ты не пойдешь плескаться, чтобы он не вызвал тебя завтра и не сказал, что ты уволена за неподобающее поведение?
Его язвительное замечание заставило ее решиться. Да, она испугалась, но лишь на один миг, не больше. Вскочив, она побежала к морю, слегка морщась, когда камешки покалывали голые ступни.
По колено вошла в прохладную, успокаивающую воду, затем прошла еще немного, ощущая, как волны плещутся вокруг ее ног. Наклонясь, она взмутила воду кончиками пальцев, надеясь, что эта осуждающая фигура исчезнет, когда она повернется, чтобы выйти из воды.
Шейн лениво подошел к воде и стал уговаривать выйти:
— Уже темнеет, детка, не видишь? Пора маленьким девочкам ложиться спать.
— Он ушел? — спросила она через плечо.
— Нет. Босс твой все еще здесь. Должно быть, на этом кусочке пляжа есть что-то такое, что приковало его внимание. Пойдем, я возьму тебя за руку и не подпущу его, если он решится напасть.
Кэролин подала руку, и он повел ее назад, к тому месту, где оставались туфли. Шейн бросился на песок и предложил ей свой носовой платок: