Любовь и Хоккей
Шрифт:
— Я ждал, когда ты приедешь сюда. Я хочу поговорить с тобой.
Я поднимаю бровь.
— Так ты ждал снаружи, вместо того чтобы войти внутрь?
Открывается входная дверь, и на пороге стоит Риггс в своем любимом шелковом халате. Она опирается на дверной косяк, внимательно разглядывая Бишопа.
— Я бы не впустила его. Я собиралась предоставить тебе решать, звонить мне в полицию или нет.
Бишоп закатывает глаза, и я смеюсь. Единственное, что ее расстройство никогда не изменит, - это ее чувство юмора.
— Но я могу с ним справиться, спасибо.
Она
— Не криви душой, я выпотрошу тебя, если ты причинишь ей боль. Мой отец - политик; я знаю, как скрыть гребаный скандал и труп.
Я хихикаю, прикрывая рот рукой. Бишоп поднимает руки в знак защиты.
— Рад, что ты чувствуешь себя лучше, Риггс.
Она отшвыривает его и поворачивается, чтобы вернуться в квартиру.
— Только потому, что мой терапевт говорит, что мне нужно работать над тем, чтобы быть более благодарной, спасибо тебе за подсолнухи, которые ты оставил в моей больничной палате, когда я проснулась.
Би смотрит на меня в замешательстве, затем снова на нее:
— Я не покупал тебе подсолнухи, я купил розы. У тебя есть тайный поклонник, Аурелия?
На две секунды это напоминает мне о том времени, когда мы все были моложе. Вечно подшучивает над ней. Не было ни одного скучного момента. Это возвращает меня к тем временам, когда все было просто. Когда жизнь не была такой грязной.
Риггс не утруждает себя ответом. Она просто захлопывает за собой дверь, оставляя нас с Бишопом перед дверью моей квартиры.
— Типичная Риггс, - бормочет он, и я киваю головой в знак согласия. Моя улыбка начинает исчезать, и между нами воцаряется тишина. Я ненавижу то, что мне кажется, будто я хожу по яичной скорлупе, когда дело доходит до разговора с ним. Раньше это было так просто, а теперь кажется невозможным.
Бишоп чешет затылок, делая глубокий вдох.
— Итак, я знаю, что ты видела интервью. Весь Чикаго уже видел это. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я давал это интервью два месяца назад. Это было до несчастного случая с Риггс.
Я медленно киваю головой.
— Так что же это значит? Ты остаешься или уходишь?
Би подходит ко мне ближе, и я делаю шаг назад. Это перетягивание каната между нами. За исключением того, что мы не даем. Мы просто берем до тех пор, пока от нас обоих ничего не останется.
Моя спина прижата к стене, а он прямо передо мной. Его дыхание овевает мое лицо, и я чувствую, как его пальцы сжимают один из моих локонов, слегка дергая его. Это наше приветствие, наше прощание, наше "Я люблю тебя". Так было всегда.
— Я не собираюсь снова облажаться. Я устал портить наши отношения. Я не уезжаю из Чикаго, потому что я жду. Я жду тебя. Всякий раз, когда я тебе понадоблюсь, я буду здесь.
В его глазах, в этих голубых глазах есть все, чего я когда-либо хотела в жизни. Все, кроме того, что мне нужно. То, что мне нужно прямо сейчас, - это не то, что Бишоп может мне дать.
Слезы щиплют мне глаза, и
— Я чувствую, что удерживаю тебя от возможности. Что, если Нью-Йорк лучше, чем здесь?
Его красивые голубые глаза темнеют, над ними нависают грозовые тучи. Он сглатывает, и я наблюдаю, как его кадык ходит вверх-вниз. Бишоп смотрит вниз, качая головой.
— Когда я давал это интервью, я был эгоистичным куском дерьма. Я не хотел бы быть рядом с тобой, если бы не мог заполучить тебя. Видеть тебя, быть рядом с тобой, не иметь возможности прикоснуться к тебе? Это убивает меня. Я хотел получить возможность сбежать от тебя, но я кое-что понял.
Мое сердце слышит надежду в его голосе, и, похоже, это было все, что было нужно. Его голос - это магия, которая рассеивается вместе с моим разбитым сердцем и заставляет цветы прорастать из трещин. Он единственный человек, которого я знаю, способный взять что-то сломанное и сделать это красивым.
Он кладет руки по обе стороны от моего лица, заставляя мои глаза встретиться с его. Несколько слезинок скатываются по моему лицу.
— Ты мой дом, Вэлли. Я не могу убежать от тебя. Ты во мне, ты всегда была там. Оставить тебя хуже, чем не иметь тебя как свою. Я хочу быть здесь ради тебя. Всякий раз, когда ты решишь, что я тебе нужен, я буду рядом. Я не оставлю тебя. Я никогда больше не покину тебя.
Его большие пальцы вытирают слезы с моего лица, а остальные пальцы щекочут мне затылок, пока он играет с растущими там волосами. Это неоспоримое тепло распространяется по моему животу, и я наклоняюсь навстречу его прикосновениям. Это чувство легкости пытается снять бремя с моих плеч, черт возьми.
Я люблю его. Я так чертовски влюблена в него.
— Я, - я делаю паузу, — Я еще не готова. Я…
— Я знаю, что ты не готова. Одна ночь, проведенная рядом с тобой, не исцелит четыре года моего отсутствия. Я подожду, потому что ты и я?
– Он делает движение между нами. — Мы связаны, Вэлли, детка. Ты во мне, как гребаный наркотик. Будь то двадцать лет или десять десятилетий. Я знаю, ты найдешь свой путь обратно ко мне. А до тех пор я буду ждать.
Я с глухим стуком прислоняю голову к стене, вздыхая, слезы все еще текут. Я одариваю его грустной улыбкой.
— Я просто пытаюсь вернуть себя, Би, я не могу просить тебя ждать, пока я это сделаю.
Он одаривает меня той кривой ухмылкой, в которую я так сильно влюбилась, его пальцы двигаются к подвеске, болтающейся у меня на шее.
— Ты сейчас немного растеряна, девочка Вэлли. Все в порядке. Я знаю, что ты найдешь свой путь домой. И я буду там, когда ты это сделаешь.
Всю мою жизнь Бишоп был этой броней, которая защищала меня от мира. Он уже не такой блестящий, как раньше, и на нем есть несколько вмятин, но он все еще там. Он всегда силен для меня, когда я в этом нуждаюсь. Всякий раз, когда мне нужно развалиться на части, он всегда рядом.