Любовь и ненависть
Шрифт:
– Поймите же, человек умирает. Отец троих детей. Войну
прошел, ранен был тяжело, выжил, а тут от аппендицита
умирает. . Как так можно! Я требую немедленно прислать
хирурга!
– Товарищ Инофатьева, - строго и раздраженно сказал
заведующий, - не устраивайте истерики. Я вам объяснил
русским языком: у нас нет средств, чтобы в такую погоду
послать к вам хирурга! Нет!.. Понимаете? Мы с вами
бессильны.
И тогда я заплакала.
присутствии Игната Ульяновича, который растерялся и не
знал, как и чем меня утешить. Я вспомнила дочь свою,
умершую от аппендицита, и малолетних детей больного.
Останутся сиротами, без отца. У больного на животе шрам. Я
спросила, от чего это? Он ответил тихо, преодолевая боль:
– Под Вязьмой меня, осколком... Плох был, думал,
конец... Подобрала сестричка... Молоденькая, квелая, совсем
дитя. Вынесла, перевязала. И вот выходили...
Милые девушки, мои старшие сестры!.. Сегодня я
вспомнила вас, уходивших прямо из школ и институтов на
фронт защищать Родину. Вы были слабыми, хрупкими, юными.
И на ваши плечи обрушила война громадную тяжесть. Родные
мои! О ваших подвигах я знаю по книгам, кинофильмам. Вы
стали легендарными для потомков. Разве можно не
преклоняться перед вами, дорогие мои сестры! Вам было в
тысячу раз труднее, чем мне. И вы, наверно, иногда плакали и,
вытерев слезы, продолжали делать свое героическое святое
дело. Простите мне мою слабость. Я возьму себя в руки. Пусть
ваш образ и дела ваши будут всегда для меня примером в
жизни.Не смущаясь Сигеева, я вытерла слезы и спросила:
– Можно мне связаться по телефону с командиром базы?
– Зачем, Ирина Дмитриевна?
– поинтересовался Сигеев.
– Я попрошу его прислать хирурга. На военном корабле,
на чем угодно.
– Вы с ним знакомы?
– Это не имеет значения, - ответила я. Действительно,
командир базы, сменивший моего свекра, не был мне знаком.
Голос у него по телефону показался очень сухим, холодным. Я
сказала, что говорит дочь адмирала Пряхина, что я работаю
врачом в Оленцах и что нам срочно требуется хирург. -
Помогите!
Он ответил не сразу:
– Подумаем.
– Нет, вы обещайте, умоляю вас...
– Постараемся, примем меры, - коротко ответил человек,
которого я никогда не видела. И добавил: - Мы вам сообщим.
Как вам звонить?
Я сказала.
Через полчаса я получила телефонограмму: "Врач-хирург
на корабле вышел в Оленцы".
Военный врач прибыл на миноносце вовремя. Это был
не
институтский Пирогов, как звали его в Ленинграде. Он сделал
операцию очень удачно. Миноносец, на котором он прибыл,
ушел дальше, в Североморск. Вася задержался в Оленцах до
новой оказии. Мы сидели с ним у меня дома, пили чай и
вспоминали Ленинград.
Ах, какой это человек Вася Шустов!.. Он ни на кого не
похож, его не с кем сравнить. Тихий, даже как будто
застенчивый, он в то же время какой-то твердый, уверенный в
себе и бойкий. У него умные, внимательные глаза, которые он
слегка щурит, когда смотрит на вас, глаза, выдающие
постоянную глубокую и напряженную мысль. По праву
институтских товарищей мы сразу -с ним были на "ты", и это
создало между нами атмосферу дружеского доверия и
теплоты. Я спросила, доволен ли он своей работой и вообще
судьбой. Он ответил:
– Доволен вполне. У меня есть любимое дело. Я им
занимаюсь. Ну а что касается Севера, я к нему тоже привык.
Человек ко всему привыкает. Я не могу сказать, что полюбил
этот край. И не верю, кто пытается утверждать свою любовь к
Заполярью. Чепуха. Громкие фразы. Хотя иногда произносят
их вполне искренне. Человек любит свое дело, а не эти
холодные серые скалы, не проклятую ночь, не вьюгу. Человек
дело любит, а думает, что край, природу. Природу здешнюю
любить не за что. Она вся против человека... Впрочем,
справедливости ради надо признать, что природа здесь
вызывает на философские размышления, будит мозг. Когда в
глубоких ущельях здесь нахожу папоротники и акацию, то
невольно представляю ту жизнь, которая была здесь, когда
водились мамонты и прочие вымершие существа, когда росли
субтропические растения и море было теплым. Может, вот эти
папоротники достигали гигантских размеров. И мне кажется,
что было это совсем недавно. Тогда рождается масса
интересных вопросов, загадок. Например, почему все-таки
сюда пришел холод? Как ты думаешь?
– Как я думаю? Признаюсь - никак. Просто не думала. А
вот природа здешняя действительно возбуждает какие-то
мысли. Скалистая тундра мне кажется морем, только
застывшим, и скалы, убегающие за горизонт, кажутся волнами,
внезапно остановившимися и окаменевшими. Здесь всему
удивляешься. И папоротнику, и акации, и рябине, и даже
березовой рощице, похожей на яблоневый сад. А вот почему