Любовь и золото

Зарубин Игорь

— Я знаю.

Самолет медленно выруливал на взлетную полосу.

Глава 45. Картошка

В этот вечерний час международный аэропорт Орли был похож на растревоженный муравейник — десятки самолетов совершили посадку практически в одно и то же время, и многочисленная толпа заполонила зал прибытия. К стойкам паспортного контроля выстроились длиннющие очереди. Из ресторана, расположенного уже на французской территории, доносился аппетитный запах жареного картофеля.

— Вот

он, запах свободы! — восторженно произнес Виктор, втягивая ноздрями воздух. — Жрать охота, блин…

— В полицейском участке накормят — после того, как таможенники обнаружат, что паспорта и визы фальшивые… — Надя испуганно глядела по сторонам.

— Бабам слова не давали! — огрызнулся Виктор.

— Спокойствие, господа! — примирительно вскинул руки Вадим. — Главное — вести себя естественно, не паниковать. Легкая улыбочка на губах, томные, неторопливые жесты и чтобы глаза не бегали! Брат, это прежде всего к тебе относится.

— Как-нибудь найду свободную минутку и Станиславского проштудирую, — на полном серьезе пообещал Виктор. — А сейчас лучше помолюсь…

И Господь услышал его молитвы. Когда паспортистка стала рассматривать принадлежавшие Вадиму, Надежде и Виктору документы, у соседней стойки началось что-то наподобие небольшого скандальчика, суть которого состояла в том, что доблестные французские пограничники по какой-то причине не желали впускать в родную страну молодого человека, судя по всему, выходца с Ближнего Востока, размахивавшего своим паспортом и что-то возмущенно кричавшего на никому не понятном языке.

— Погляди-ка… — Виктор легонько толкнул брата локтем в бок. — На исламского террориста похож… И платок белый на голове…

А молодой человек продолжал бурно негодовать, привлекая пристальное внимание не только любопытных туристов, но и работников аэропорта. В конце концов он был скручен выбежавшими из потайной дверцы полицейскими и под одобрительные возгласы зевак препровожден в участок.

— Вот и нас точно так же… — тихо проговорила Надежда.

— Молчи, дура… — сквозь ослепительную улыбку процедил Виктор. — Не действуй на нервы…

Видно, после обезвреживания «террориста», три измученных долгой дорогой россиянина не представляли для таможенницы никакого интереса. Проставив в серпасто-молоткастые документы печати, она на чистом русском языке вымолвила:

— Добро пожаловать!

— Заставили же «новые русские» вас, сволочей зажратых, посидеть над учебниками, — с гордостью прокомментировал это событие Виктор.

Таможенник, брезгливо оглядев скудный багаж спросил, коверкая слова:

— Кольбася, сасыскы есть?

— Нету колбасы! — отчаянно завертел головой Вадим. — Зачем нам колбаса?

Этот ответ полностью удовлетворил таможенника, и он, козырнув для приличия, поднял маленький полосатый шлагбаум, отделявший нейтральную территорию от французской…

Они еще долго метались по огромному аэропорту, пока, наконец, не отыскали

выход на улицу. При этом Вадим с замиранием сердца каждую секунду засовывал руку в правый передний карман брюк, где находились все наличные деньги. Он уже начинал жалеть, что взял на себя роль бухгалтерами жутко боялся, что какой-нибудь воришка незаметным движением умудрится вытащить перетянутую резинкой для волос тоненькую пачечку долларов.

— Блин, кругом очереди! — возмущался Виктор, когда они подошли к стоянке такси. — Как будто у них тут социализм построили, пока мы были в воздухе! Эй, куда прешь, скотина! Постой-ка, брат мусью! — Он схватил за рукав парня, который хотел юркнуть в только что подкативший автомобиль. А ну, проваливай, пока я тебе морду не начистил.

Парень, смущенно покраснев, что-то пробормотал на французском и поплелся в самый хвост очереди.

— Навел порядок? — улыбнулась Надежда.

— А с ними только так и надо! — убежденно произнес Виктор. — Ишь, наглость какая!..

Таксист оказался здоровенным и черным как смоль негром. Он повернулся к пассажирам, и на его лице появилась натужная профессиональная улыбка, ровные зубы сверкнули белизной.

— Откуда ж ты такой экзотический взялся? — прыснула Надежда и шепнула на ухо Вадиму: — Я негра-таксиста в первый раз вижу…

— В гостиницу, будь так добр, — по-русски сказал Виктор.

Улыбка таксиста стала еще шире и еще глупее.

— Что, не понимаешь? Эх ты, Лумумба… Отель! В отель поехали! — Виктор отчетливо выговаривал каждую букву и сопровождал свою речь жестикуляцией. — Только мы во французском нихт ферштейн. Инглиш, плиз!

— Экспенсив ор чип? — спросил шофер.

— Чего он хочет? — Виктор растерянно посмотрел на брата.

— Спрашивает, какой нам нужен отель — дорогой или дешевый?

— А дорогой — это сколько в долларах?

— Понятия не имею… Наверное, много.

— В дешевый нельзя… — после небольшой паузы уверенно сказал Виктор. — Этот тип смеяться над нами будет…

— А тебе не все равно?

— Мне — нет… У советских собственная гордость! В конце-концов, мы можем себе позволить хотя бы один день пожить, как белые люди! — И, не дожидаясь согласия подельщиков, хлопнул водителя по плечу. — Поехали в самый экспенсив!

Такси остановилось у входа в гостиницу под названием «Холидей Инн». Эго было шикарное заведение с просторным холлом, увешанным зеркалами и покрытым мягким ковром. У дверей дежурили услужливые швейцары, облаченные в блестящую униформу.

— Это безумие… — изучив табло, на котором значились тарифы за проживание, изрек Вадим. — Тысяча франков…

— Только на одну ночь… — взмолился Виктор. — Чтобы потом было о чем рассказать внукам. А завтра же переедем в ночлежку для бездомных.

— Ну, хорошо… — преодолев мучительные сомнения, сдался Вадим. — Снимем двухместный номер. Как-нибудь уместимся. В тесноте, да не в обиде.