Любовь Илги: осень, лето.
Шрифт:
Немного постояв, плача, на Холме, мы побрели к своему полусгоревшему домику. Моя жгучая до этого боль в руке и плече стала понемногу утихать, и я даже смогла заснуть на своей постели возле теплой печи. В этот раз мне не снились прежние кошмары, от которых я раньше просыпалась в ужасе и долго качалась без сна на кровати и стонала. Этот новый сон был глубоким и более спокойным.
Проснувшись вечером, когда холодный осенний закат, пробившись сквозь слюду окон, уже окрасил стены в бледно-багровый цвет, я прислушалась: Велса тихо разговаривала с кем-то. Из-за серой льняной занавески возле печи, отделявшей мою кровать от остального помещения, никого не было видно.
–
– Я могу сделать оборотня-защитника из ее мертвого отца,- резко ответил низкий мужской голос, показавшийся мне знакомым.
Я испугалась и отодвинула занавеску: напротив Велсы за столом сидел Вольгмир в своей огромной волчьей шкуре, лапы и хвост которой лежали на полу сзади старика.
– Похоже, она проснулась,- сказал Вольгмир. Он опустился на колени и низко наклонил голову.- Приветствую тебя, Илга, Верховная Волхва мерян.
– Здравствуй, Волгмир,- конечно же я знала страшную силу колдуна племени Волка.
– Встань с колен, и скажи мне, что ты собираешься делать?- спросила я, садясь на кровати.
Он встал, на короткое мгновение, казалось, заполнил собой всю комнату, такой он был огромный, и вновь опустился на лавку.
– Я сделаю тебе Стража, Илга, и заточу его в кольцо. Это будет твой погибший отец, Свитож. Кто лучше него сможет защитить свою дочь? Этот оборотень, мертвая душа, будет страшен для всех, кроме тебя. Он будет убивать за тебя, если ты прикажешь ему, а сам будет неуязвим, но с тобой он будет ласков, как котенок. Никому не говори, кто он, иначе на могилу Свитожа нальют расплавленное серебро, и пропадет Сила моего Заклятья. Но одно ты должна будешь сделать: возвратить дух оборотня обратно в могилу своего отца, когда отдашь Силу Бога Камня, а то Свитож будет неполным в Вечной Ладье. Ты лишишься кольца, в котором будет дух оборотня, его нужно будет закопать в землю.
– Хорошо, Волгмир, все будет, как ты скажешь,- пообещала я.- Спасибо тебе.
– Тогда дай мне свое самое любимое кольцо. Я заточу в него оборотня, и никто, ни одна живая душа не будет знать, что он там, только если ты сама не позовешь его.
– Велса,- попросила я,- принеси смарагд.
Она встала, достала из сундука, окованного медными бляшками, в котором хранилось мое приданое, большую деревянную шкатулку, открыла ее и подала мне кольцо.
– Оно принадлежало моей матери, Волгмир, а до этого ее матери, а дальше я не знаю кому. Возьми его и сделай то, что должен. Да хранит тебя Бог Камня.
– Спасибо тебе за пожелание, Илга.
Волхв встал и, вновь низко поклонившись мне, вышел за дверь.
Через несколько дней Вольгмир надел мне на палец кольцо со Стражем и сказал Заклятное Слово.
– Никогда не снимай кольца, пусть твой мертвый земной отец охраняет тебя, раз не смогли уберечь мы,- сказал старик печально.
Глава 6.
– О чем ты все думаешь?- спросил Рысь, наклоняясь ко мне.- За всю дорогу двух слов не промолвила. Не грусти, сестренка, мы почти дома.
Наш путь уже пролегал по равнине, ведущей к Плещину озеру. Пять дней почти безостановочного движения от крепости князя Даниила утомили и меня и моих спутников, только лошади, почуяв близость дома и будущий отдых, побежали резвее. По этой дороге я могла бы пройти с закрытыми глазами, настолько все было близко и знакомо: медленно текущая справа от нас речка Трубешка, в обрывистых берегах которой
Мы подъехали к земляному валу, насыпанному вокруг всех деревень племени мерян после набега дружины Даниила, когда впервые появилось осознание, что нападения можно ждать не только от голодных диких зверей. На верху вала была выстроена крепостная стена из двойного деревянного сруба. Каменные башни-бойницы, созданные Силой Бога Камня, защищали с двух сторон широкие тяжелые ворота, окованные железными пластинами. Сейчас они были распахнуты как всегда, когда меряне не ждали нападения. Как непохожа была эта выросшая на берегу Плещина озера хорошо укрепленная крепость- город на небольшие деревеньки, находившиеся здесь восемь лет назад и обнесенные низеньким частоколом!
Мы поехали по деревне племени Волков, по улице моего детства. Домов было гораздо меньше, чем раньше: во время нападения князя Даниила это место приняло на себя первый главный удар. Многие меряне тогда погибли, их дома были заброшены и зияли пустыми черными глазницами окон, а некоторые, сгоревшие дотла, оставили после себя лишь обуглившиеся печи с почти обрушившимся треугольным дымоходом. Выжившие жители, успевшие при набеге убежать в лес, после пережитого ушли в другие места, а потом и перевезли за собой свои не пострадавшие при пожаре добротные срубы, чтобы собрать их на новом месте. Здесь на брошенной ими земле рядом с садовыми деревьями уже поднялись лесные, небольшие, но сильные. Вся деревня была подернута словно пеленой усталости, как уже достаточно поживший человек обессилел с годами и не может выполнять прежнюю, так легко дававшуюся ему раньше работу; все вокруг него кажется от этого немного заброшенным и готовящимся к разрухе. Если не придет ему на смену кто-то более молодой и сильный и не возьмет на себя его заботы, так и будет все вокруг старящегося человека приходить в упадок, пока совершенно не разрушится.
Гнев снова овладел мною. Почему я не обвалила все камни крепости Кривец на головы живущих в ней людей, как предлагал мне вначале Рысь? Насколько справедлива и ужасна была бы моя месть за всех, кто дорог мне! Внутри меня опять зажегся пожар ярости, кровь загудела в голове и жестко забила в виски, но затем я вспомнила милые по-детски притягательные личики Тали и Малика со светлыми наивными глазками, маленькие босые ножки этих малышей, обхватившие слишком высокие для них березовые столбушки, то, как заботливо ухаживала за мной их мать Мира, и прежний гнев снова сменился печалью.
Зачем я вообще стала мстить за погибших мерян и принесла столько горя другим людям? Разве мне нужно было увеличивать восторг и так уже упивающегося кровью невинных жертв зла, в этот раз вдоволь напитавшегося их слезами и плачем? Не было у меня ответа на эти вопросы. Моя больная душа билась в тисках уже свершившегося непоправимого, и не знала я, что делать мне с этими муками. Я не могла сделать счастливыми всех кого любила, хотя и очень хотела этого. Не помогла мне в этом ни Сила Самоцветного Пояса, ни власть Великой Волхвы.