Любовь Илги: осень, лето.

Кондрашова Людмила Рафаиловна

Я оглянулась на Олею и скривила губы. Она недовольно покачала головой, а гостья улыбнулась.

– Ну не надо капризничать, Илга. Ты уже взрослая девочка, и ты нужна нам. Я завтра приду,- она легкими пальцами погладила меня по щеке, улыбнулась Олее и Рыси.- Помогай вам Бог Камня,- повернулась и пошла тропинкой сначала вдоль леса, потом ее белая рубашка замелькала среди деревьев, а потом ничего не стало видно в темно-зеленой волнующейся глубине.

– Кто она?- спросила я у кормилицы.

– Это твоя сестра, Велса, дочь Бога Камня. Она Хранительница.

–

Сестра? Почему она намного старше меня? Как так может быть? Что такое Хранительница? Почему я ее никогда не видела раньше? Я тоже дочь Бога Камня! Их что, много? Какой он, Бог Камня? Это Дольмей-камень?
– засыпала я Олею вопросами.

– Велса - Волхва - Хранительница. Она отведет тебя в твое племя. Они хотят посмотреть на тебя.

– Для чего им, Олея, смотреть на меня?

– Я не знаю этого, дорогая, но надо идти, раз сказано.

– Не хочу я никуда уходить от тебя и братца!
– я поняла неизбежность случившегося и заплакала, уткнувшись головой в живот кормилицы и обхватив ее руками. Олея гладила меня по голове и молчала.

– Что за глупая девчонка, всегда ревет!- буркнул Рысь и толкнул меня.

Я плюхнулась на землю и заплакала пуще прежнего.

– А я бы пошел,- бормотал братец, слоняясь вокруг меня.- Ну не реви. Хочешь я пойду с тобой?

– А можно?- я посмотрела на Олею.

– Вряд ли. Но если Боги тебя не выберут, ты вернешься к нам. Может быть это и ненадолго,- сказала она. Потом, посмотрев на мое расстроенное лицо, усмехнулась.- Ты еще не видела, что сестра тебе принесла.

Она вошла в дом, мы с Рысью отправились следом, слегка потолкались в дверях, как мы это делали всегда, и «раз, два, три!» вместе перепрыгнули через высокий порог.

Олея тем временем поставила на лавку маленький берестяной короб, открыла его и достала замечательнейшие вещи: тонкую белую рубашечку, вышитую золотыми и серебряными нитями такой красоты, какую я никогда в жизни не видела, наголовную повязочку с прицепленными к ней маленькими камешками зеленого, синего, голубого, розового и еще многочисленных оттенков желтого цвета. Как они сверкали и переливались на солнышке, лившемся через открытую дверь! Даже Рысь прекратил свои обычные насмешки и с каким-то уважением посмотрел на меня.

– Это все твое?
– хмыкнул он, поддев пальцем тоненькую цепочку из кусочков солнечного камня на повязочке.

– Да, это принесли ей,- сказала Олея,- а еще вот, посмотри.

Ну и красивое же было ожерелье из больших перламутровых розоватых жемчужин! Я взяла его и положила на ладонь. Оно было теплым, словно что-то грело его изнутри.

Наконец Олея достала из короба белоснежные кожаные коротенькие ботиночки, очень мягкие, с полосками кожи, продетыми в отверстия сверху, чтобы их можно было завязывать.

Это меня просто сразило: летом мы всегда бегали босиком, как и все дети в деревне, а зимой в колючих валенных сапогах из овечьей шерсти, поэтому я просто остолбенела от такого великолепия! Какие там горести и слезы! Я только думала о том, как бы поскорее наступило завтра, и я смогла бы нарядиться в красавицу.

Летнее

утро было солнечным и свежим, так бывает только в июле, когда еще не приступила дневная жара, но солнце, уже поднявшееся на безоблачном небе, начинает целовать своими ласковыми лучами все вокруг: траву, цветы, деревья, птиц в вышине, колосья в поле и всех, поднявшихся спозаранку, благословляя их на новый день.

Олея вымыла меня мыльным корнем в деревянном корыте и нарядила в принесенную Велсой одежду. Как я была довольна! Какая же я красавица! Мои ножки в белоснежных башмачках топали по свежевымытому полу нашей избушки, головой я раскачивала в разные стороны, чтобы сверкали прикрепленные к повязочке золотые кольца. А поясок из желтых камешков! А ожерелье! Все было очень красиво и радовало меня неимоверно.

Когда Велса подошла к нашему домику, я уже встречала ее на пороге вместе с Рысью, а он, кстати, не мог отвести от меня глаз все утро, и смотрел бы на меня раскрыв рот и дальше, если бы я, глядя на подходившую женщину, вовремя не треснула его по лбу. Не был бы столь торжественный момент, я обязательно получила бы сдачи, а потом мы свалились бы на землю и лупили друг друга, пока не устали. А теперь он просто обиделся и отбежал в сторону.

– Пора, Илга, пойдем, - Велса легонько притронулась к моей голове, словно заявляя теперь свои права на меня.

– Будь умницей, девочка моя, не забывай нас. Возвращайся, если сможешь,- заплакала Олея. Я заревела вслед за ней, даже Рысь повсхлипывал немного.

Дождавшись, когда наши прощальные эмоции улягутся, Велса протянула моей кормилице ладонь: кучка разноцветных драгоценных камней сияла на ней. Наверное это было целое состояние, потому что кормилица перестала всхлипывать и с радостью стала благодарить за столь щедрый подарок.

– Мы никогда не забудем твоих трудов, Олея. Да благословит тебя Бог Камня, да будут твои дни долгими и радостными.

Потом Велса крепко взяла меня за руку, и мы пошли не по лесной тропинке, а по главной улице нашей деревне. Никогда не забуду глаза людей, провожавших нас. Мужчины, женщины, старики, дети стояли у своих домов, переступали с ноги на ногу и смотрели, смотрели, смотрели, словно одно огромное шевелящееся существо, состоящее из множества настороженных, печальных глаз. Совсем не понимая, откуда взялось такое пристальное внимание, я только косилась по сторонам и вздыхала от волнения.

Я думала, что мы пойдем в деревню Волхвов на Жертвенный Холм, но Велса у частокола, так пугающего меня (тут я опять со страхом опустила голову), свернула к Плещину озеру, сначала пошла, также крепко держа меня за руку, по его пологому желтому песчаному берегу, в который тихонько плескались прозрачные маленькие чуть пенящиеся волны, а потом мы поднялись в лес по узенькой, почти неприметной каменистой тропинке.

Дальнейшую дорогу я почти не помню. Солнце, такое ласковое утром, стало сильно припекать, в лесу было очень душно, мне стало жарко и захотелось пить. Наконец Велса, не сказавшая мне ни слова во все время нашего пути, остановилась.