Любовь к Люсинде
Шрифт:
— Я оставляю вас, дорогая кузина. Надеюсь, что вы вскоре поймете, как оскорбительно со мной обошлись, и при нашей новой встрече смягчитесь.
Люсинда рассмеялась.
— Как бы беспутны вы ни были, Ферди, вы странным образом незаменимы в развлечении. — Она также поднялась с места и протянула ему руку. — Вероятно, в картежной игре этот особенный шарм бывает весьма полезен. Что-то ценное должно оставаться в человеке, который так отчаянно проигрывает.
Уязвленный Ферди решил побыстрее ретироваться. Он был игрок до мозга костей,
— Я буду считать дни до нашей следующей встречи, кузина.
— Как и я, кузен, — с явной иронией отвечала Люсинда.
Он удержал ее руку, когда она уж собиралась отнять ее, и, проникновенно глядя в глаза, сказал:
— Между прочим, когда я приехал, то у вашего дома я встретил выходящего Уилфреда Мейза. Он упомянул о вечере, который вы устраиваете. Надеюсь, что я — в числе приглашенных?
— Непременно, Ферди! Видите ли, я собираюсь пригласить весь Лондон, — добавила Люсинда.
Мистер Стэссарт натянуто улыбнулся, пытаясь скрыть злость. Она ловко пресекала любую его попытку одурачить. Он выпустил ее руку.
— Вы — великолепны, — проговорил он, его губы все еще были растянуты в неискренней улыбке.
Он более не откладывал своего ухода. Кивнув мисс Блайт, он оставил скучную, по его мнению, компанию дам.
Когда за ним закрылась дверь, мисс Блайт воткнула иглу в вышивание и сложила его в корзину.
— И прекрасно! Должна отметить: все было разыграно, будто в пьесе.
Люсинда рассмеялась.
— Действительно? Бедный Ферди! Он так старался! — Она задумчиво смотрела на закрытую дверь. — Интересно, сколько он хотел выклянчить. Я почти что спросила его об этом.
— Тебе не следует ему ничего давать! — почти потребовала мисс Блайт.
— Не бойся, Тибби. Я сполна оплатила безумства кузена Ферди. Он будет льстить мне до тех пор, пока верит, что я вновь позволю ему залезть в свой кошелек, — сказала Люсинда. Она подошла к камину и в задумчивости стала водить пальцем по бесценной статуэтке. — На настоящий момент мне забавно наблюдать за тем, как долго он будет лелеять свою надежду.
Мисс Блайт смерила ее взглядом.
— Это звучит не слишком прилично, моя дорогая.
— И в самом деле. Я теперь постоянно сама удивляюсь своему цинизму. — Люсинда обернулась к компаньонке, несколько опечаленная. — Но если теперь Ферди уцепился за меня, то, возможно, он отстанет от моего отца. Я крайне редко вижусь со своими родителями, Тибби. Не сомневаюсь, что ты будешь удивлена. Отец уже не так здоров, да и мать тоже. Я бы не желала волновать их. Неужели есть что-то нехорошее в этом желании оградить их, Тибби?
— Нет, Люсинда, конечно нет, — мягко сказала мисс Блайт. Она поднялась и подошла к колокольчику для прислуги. — Может быть,
— Конечно, позвони. И когда войдет Черч, я скажу ему, что мы более сегодня не принимаем. Тебя это устроит, Тибби?
— Совершенно. Такой визит, который мы только что выдержали, требует времени, чтобы прийти в себя.
— Вот именно! — рассмеялась Люсинда. Дамы провели остаток дня вдвоем. Они пообедали дома, что стало, для них привычным в Лондоне. Вечером они намечали поехать в театр, поэтому за час до представления пошли наверх переодеться.
Глава 7
Как и обещала модистка, несколько заказанных платьев были доставлены в срок. Одно из вечерних платьев для мисс Блайт было щедро украшено кружевами. То было простое и элегантное платье из шелка кремового цвета, мисс Блайт любовно и все еще с некоторым недоверием разглаживала его юбку. Еще никогда в своей жизни она не имела такого роскошного наряда.
Во время похода по магазинам мисс Блайт чувствовала себя неловко, она горячо протестовала против всех покупок для нее, которые наметила сделать Люсинда.
— Люсинда, умоляю тебя, больше ничего! Учитывая ту завышенную плату, которую ты выдаешь мне как компаньонке, я вполне способна сама себе купить чулки и перчатки!
— Тибби, разве тебе не приятно, что гардероб, питание и квартира составляют часть твоего жалованья?
— Конечно, но то, что ты на меня тратишь, ни в какое сравнение с этим не идет!
— Это имеет прямое отношение к нашим тратам. Я была бы в высшей степени несправедлива, если бы не обеспечила тебя всем необходимым, — отвечала Люсинда.
— О Боже! — только и могла проговорить мисс Блайт, не зная, плакать ей или смеяться.
В конце концов ей пришлось сдаться, поскольку она исчерпала все аргументы, пытаясь остановить поток щедрот, изливаемых на нее Люсиндой. Она недоуменно пожала плечами и смиренно приняла все блага своей новой жизни. Будучи строгой реалисткой, она знала, что неизбежно настанет час, когда и этот этап ее жизни закончится. Тогда для нее все это станет приятным воспоминанием. А пока можно было жить и пользоваться этими благами сполна.
Погрузившись вся в эти мысли, мисс Блайт подошла к шкатулке с драгоценностями и достала жемчужные серьги и нитку жемчуга, которыми она дорожила много лет — но у нее никогда не было возможности носить эти сокровища. Гувернантке не пристало блистать украшениями и вообще привлекать к себе внимание. Но сегодня она более не гувернантка. Мисс Блайт вдела жемчужные серьги в уши и застегнула на шее жемчужное колье.
Люсинда прислала к мисс Блайт свою горничную, и теперь горничная уговорила ее позволить ей сделать прическу. В результате нового, менее строгого подхода к прическе черты лица мисс Блайт смягчились, и, к ее удивлению, она помолодела сразу лет на десять.