Любовь не по правилам
Шрифт:
Резеда будто услышала этот внутренний разговор.
— Маш, поговори со мной! Я понимаю, мы с тобой не близкие подруги, не родня. Тебе, может, не с руки в это во всё вмешиваться и голову себе ломать над моими обстоятельствами. Но так получается, что мне больше не с кем это обсудить, а обсудить и хочется, и, чувствую, что надо. Мне очень нужно услышать мнение постороннего здравомыслящего человека. А в твоём здравомыслии я всегда была уверена. Да и психолог ты, к тому же, к кому, как не к тебе, мне проситься душу излить.
Минут через 15, после уже куда более откровенного разговора,
Будучи порядочным человеком, Петр, конечно, молчал, достойно тянул свою лямку добытчика тире сиделки. А тут еще Фатима, ровесница Резеды. Стройная, хозяйственная, услужливая, тихая. И, главное, здоровая! Всё время рядом, приготовит, поможет, подаст, принесет, пожалеет. Ну, и имеющаяся склонность у Петра к женщинам восточного типа тоже тут свою роль сыграла. Вот и стала Резеда замечать их взгляды друг на друга, новое молодое электричество в воздухе этой квартиры, давно пропахшей лекарствами. Но упрекнуть Петра не в чем, она уверена. Он вел себя достойно, не давая оснований в чём-то себя упрекнуть или обоснованно заподозрить.
Резеде бы тут расстроиться, конечно, заревновать. Но тут очень кстати подвернулась история с Николаем, её нечаянная влюбленность. Онлайн-возлюбленный не видел её вживую, ему были отправлены только тщательно подобранные Резедой фото, прошедшие жёсткий фильтр фотошопа. Таким образом, Николай не относился к ней как к инвалиду, читай — безногой бабе средних лет, которая без помощи постороннего человека и в туалет сходить не может, а не то, что какие-то другие женские функции исполнять. Хотя она ему написала про свои проблемы.
Резеда говорила очень страстно, очень убедительно. О том, например, что её очень собирает это внезапное чувство к мужчине, мобилизует. До появления Николая она почти смирилась уже, что доживать ей, сколько жизнью отпущено, чуркой безногой. А тут вдруг какой-то стимул дополнительный появился бороться. А тут, кстати, и Вэй, ее массажист китайский, идею с поездкой ей подал. Здесь, в России, ей сложно помочь, не удается использовать все возможности китайской медицины. Есть центр в Гуанчжоу, где занимаются как раз такими проблемами, пациентами-послеинсультниками, он отсылал туда документы Резеды — они готовы взяться за неё и попробовать помочь.
— Резеда, а если не получится? Ну, вылечиться. Вот проживешь ты там полгода-год, потратишь всё, что выручила за квартиру. А если не выйдет из этой затеи ничего? Не дай бог, конечно. Я тебе от всей души желаю выздоровления и пальцы за тебя крестом буду держать, чтобы все удалось. Но всё-таки? Ты думала об этом? Что ты будешь делать в таком случае?
— Не знаю, Маш. Не знаю, что буду делать. Меня
— Скажи, а чья эта квартира? Ну, вот эта, где мы с тобой сейчас находимся?
— Моя. У Петра нет своего жилья. Он квартиру свою продал, когда мы агентство моё начинали. Кризис же был. И у него плохо дела шли, и мне какой-никакой стартовый капитал нужен был для открытия дела. У него она небольшая была, в пятиэтажке на окраине. Мы её продали, как раз хватило все дыры заштопать. А в эту переехали.
Сказать-не сказать. Резеда, конечно, просила об откровенности. Но всё же… Врожденная Машина деликатность всегда мешала ей в таких сложных беседах.
— Послушай, Резеда. Подумай как следует, ещё и ещё раз подумай, прежде, чем решишься. Мужик пошел на такие жертвы ради тебя. И квартира продана — выстави ты его сейчас отсюда, в связи с продажей, — он бомж. И в самый трудный момент твоей жизни рядом с тобой был именно он, а не Николай этот. Такое не забывают. Чувства друг к другу в течение жизни меняются, никто не живет годами в свежей романтике влюблённости. Так что то, что ваши отношения с Петром изменились, это, возможно, следствие вовсе не инсульта, а просто того, что ваши чувства вышли на другой уровень.
— Я думаю, Маш, я думаю. Поверь мне. Я целыми днями тут лежу и думаю. Но я всегда доверяла своей интуиции, именно она меня вперед по жизни и вела. А что мне подсказывает сейчас моя интуиция — я тебе уже рассказала. Но что-то теперь я этих подсказок и сама боюсь, понимаешь ли…
Поневоле Маша стала сравнивать истории Анны со Славой и Резеды с Петром. Надо же, как интересно. Одна женщина себе мужика покупает и деньгами около себя держит — полноценная, успешная, здоровая. Вторая — немолодая, очень условно симпатичная, полупарализованный инвалид, а в мужиках копается: и муж тебе, и онлайн-возлюбленный. Как так получается? И от чего это зависит? Не гармоничные пары ей надо было искать, не это главный и самый важный вопрос. Надо было искать ответ на вопрос «как стать успешной женщиной» ну, или мужчиной. Не в рабочем, социальном плане. А в самом что ни на есть важном — женском или мужском. Как стать счастливой женщиной и как стать счастливым мужчиной. И без вот этой вот дешёвой сублимации: ах, мне не нужна любовь, я всего себя отдаю работе. Некому тебе себя отдавать, вот и придумывают глупости.
Напрасно Резеда на неё надеялась и совета от неё ждала. Нечего ей посоветовать. Не понимает, похоже, Маша ничего в этих вещах. И список «этих вещей» очень длинный, на самом деле: можно ли жить в семье без любви? Не грех ли заменять любовь благодарностью или осмотрительностью? Чем можно жертвовать ради другого человека, а чем — нельзя? И, пожалуй, главный вопрос, ответа на который Маша не только не находила пока, но даже не знала где искать — что такое настоящая любовь? В качестве ответа на все эти вопросы у Маши на руках — только набор чужих сценариев. В этой борьбе, похоже, каждый сам за себя и в соответствии со своим жребием.