Любовь не по правилам

Гонкур Галина

Пришлось извиниться перед Матвеем за то, что вынужден его перебить, и отлучиться в туалет. Вернувшись, Илья со словами «извините, дует!» отодвинул свой стул так, чтобы Алиса точно до него не дотянулась. Жаль, что это Алиса, а не Маша, подумал он. Вот от неё бы он точно не отсел бы. Почему в его жизни всегда так: он нравится тем, кто не нравится ему? Но Маша такого никогда не сделает, не тот она человек.

Алиса наблюдала за всеми его манипуляциями абсолютно спокойно, не отводя ироничного взгляда, кажется, ставшего даже еще более насмешливым. То ли привыкла, что ей отказывают в притязаниях — хотя нет, сам себя опроверг

Илья. Не с ее внешностью. Просто, наверное, настолько уверенна в себе, что отряхнулась от отказа Ильи и дальше пошла.

Маша посмотрела на него в недоумении: дует? Блин, да она бы полжизни сейчас отдала за то, чтобы на неё хоть чуть-чуть подуло. День был совершенно безветренный и жаркий. Вода за решёткой, отгораживающей кафе от речки, стояла абсолютно гладко и неподвижно, как зеркало. Даже несмотря на создающие прохладу зонтики над столами, пекло так, что горячо было даже глазам. Ну, ладно. Мы все разные. Кому полный штиль, а кому и поддувает. Куда интереснее чего это Геля с таким лицом сидит, будто ей за шиворот нагадили? Хотя Маше тоже не очень нравился Матвей, и чем дальше — тем больше. Но она хотя бы не обязана ему помогать и как-то вытаскивать, а вот Геле не позавидуешь. В этом всё дело, наверное.

Матвей, убедившись, что публика в партере снова расселась и «вся внимание», продолжил:

— Ну, так вот. Хотел было сначала в Москве начать — там денег много. Но пришлось оттуда уехать — народ там грамотнее, внимательнее. С деньгами тяжело расстается. Да и полиция поактивнее всё же работает. Но решил всё-таки далеко от Москвы не забираться — тут денег у народа больше, чем в регионах. В провинции то делать нечего совсем, там каждый второй нищий. Мы с Алисой тут три месяца пожили, поосмотрелись, информацию пособирали. Да и стартовали потихоньку, благословясь.

Белокурая Алиса, манерно стряхивая пепел с длинной сигареты, проговорила томно, с сексуальной хрипотцой:

— Мэтью, расскажи им, как ты придумал собирать информацию. Это же гениальная схема!

Мэтью. Благословясь. О как. Маша почувствовала приступ дурноты. То ли жара допекает, то ли остатки обычной человеческой брезгливости шевелятся внутри.

Матвей самодовольно усмехнулся, тепло посмотрел на Алису, погладил её по руке и поцеловал в запястье. Потом повернулся к остальным:

— Правда, мой котёнок чудо? Ну, да, не без оригинальности мы продвижение проекта придумали. Нам ведь что нужно было? Чтобы, во-первых, как можно быстрее появились первые клиенты, во-вторых, чтобы молва о нас пошла правильная — это, поверьте, работает куда лучше прямой рекламы. Так что в нашем случае самой правильной была аудитория пенсионного и предпенсионного возраста. Конечно, среди них и нищебродов много. Но много и запасливых хомячков. Знаете, эти русские традиции — «на черный день», «на похороны», «внуку на свадьбу» и тому подобное.

Так вот, как мы поступили. Мы с моей крошкой три месяца давали рекламу, такую, знаете, прямую и тупую, рассчитанную на сознание уровня трилобитов, аммонитов и другой палеофауны: дескать, по такому-то адресу открыт кабинет по обучению вас здоровому образу жизни, ваше долголетие у вас в руках. И большими буквами поперек рекламы — БЕСПЛАТНО!!!! Это самая верная реклама для такой аудитории, они же все падкие на халяву страшно

Геля вдруг очнулась и заинтересовалась подробностями:

— Матюш, а откуда ты

что-то знаешь про здоровый образ жизни? Чему ты их там учил-то?

Алиса громко и как-то очень оскорбительно засмеялась. Матвей снисходительно посмотрел на Гелю.

— Гель, ты прям как маленькая. Для того, чтобы рассказывать бабкам про «надо больше ходить пешком», «кушать меньше жирной и жареной пищи», «больше времени проводить на свежем воздухе», не нужно быть крупным специалистом. А им пофиг — это же на халяву. Я еще и чаю им с бубликами предлагал — ваще шоколад, прикинь? Никто не пожаловался, никто не ушёл обиженным. Да и вообще: моя главная цель была не про здоровый образ жизни им рассказывать, а их послушать, информацию, мне необходимую, собрать, предварительно выведя их умелыми вопросами на правильную тему. А им же поговорить — самое то, что нужно. Их же давно не слушает никто, детям-внукам и некогда, и неохота старых перечниц выслушивать. А тут я, Матвей-свободные уши. Ну, просекаешь?

— Просекаю, — подтвердила Геля и с уважением посмотрела на Матвея.

Тот кивнул удовлетворенно и продолжил рассказ.

— Так вот, поясню для чего я это делал. Мне не жалко секретом поделиться, тем более он такой, из одноразовой серии. Я себе еще десяток потом придумаю, я умный мальчик. Каждый раз ко мне шли самые бойкие, местные лидеры мнений, ну или приближенные к ним. Так что сформировать четкий адресный лист тех, кого мне нужно было вовлечь в пирамиду во первых строках, мне не составило труда. Таким образом, определили список из примерно ста человек. Им, конкретно и точечно, впоследствии сделали персональное предложение. Согласилось человек 30, остальные побоялись. И следующие три месяца эти 30 человек реально зарабатывали. Не прямо вау как, но всё же вполне конкретные деньги. Эти три месяца я не принимал никаких вкладов, не продавал акций. И вот после этих трех месяцев, когда я снял мораторий на продажу, ко мне ломанулись друзья, подружки и родственники этой моей золотой тридцатки. Всё просто, как на рыбалке. Скажите, красиво?

За столом стояла гнетущая тишина. Маша, как психолог, конечно, оценила правильный расчет Матвея. Но с трудом сдерживала себя, чтобы не встать и не уйти. Ей казалось, что даже просто сидеть рядом с таким человеком зазорно. Илья выглядел совершенно равнодушным и внимательным, молча слушал, делал себе какие-то пометки в блокноте. Геля, кажется, вообще была где-то не здесь: пила кофе и смотрела куда-то вдаль. Потом вдруг встрепенулась, обратилась к Маше:

— Давай отойдем?

Вообще, Маше вставать не особенно хотелось. Во-первых, жарко и лениво. Во-вторых, она боялась, что из-за таких вот пауз в разговоре она не успеет на следующую встречу, с Маратом, назначенное время которой приближалось неумолимо. Но, судя по всему, Геле нужно было поговорить. И она встала со своего места.

Туалет был за кафе, передвижные синие кабинки. Рядом был установлен уличный рукомойник под небольшим навесом. Помыв руки и вытирая их насухо бумажным полотенцем, Геля вдруг неожиданно спросила Машу:

— Ты давно этого адвоката, Илью, знаешь?

— Да нет, не то чтобы прямо очень давно, — настороженно, не понимая к чему клонит подруга, ответила Маша. — А что?

— Да ничего, — не поворачиваясь к ней, продолжая тереть уже давно сухие руки, ответила Геля. — Прикольный мужик!

Маша усмехнулась: