Любовь не по правилам
Шрифт:
Матвей был ярким парнем, с внешностью добровольца-комсомольца со старых советских плакатов: густые волосы с зачесом назад, высокий чистый лоб, серо-голубые глаза, хорошей лепки нос и губы. Улыбчив, харизматичен, коммуникабелен. Видно, что явно уверен в себе: у человека проблемы, судя по всему, немалые, а он спокоен, шутит, никакого напряжения ни в позе, ни в жестах, ни в мимике.
Девушка, которую Матвей представил как Алису, была ему вполне под стать: модельной внешности крашеная блондинка, с длинными ухоженными волосами, с умело накрашенным несколько стервозным лицом. Татуаж бровей, накладные ресницы, гелевые
Ещё Маша заметила, что Геля очень сильно и сразу среагировала на Илью. Долго и заинтересованно рассматривала его, когда они подходили и усаживались. Потом вся подобралась, выпрямила спину, чуть выпятила вперед свою и так немаленькую грудь. Подавая реплики, стреляла на Илью глазами, улыбаясь тонко уголком рта. В общем, сделала женскую стойку. Кстати, отреагировала на Илью и Алиса — куда тоньше и профессиональнее, чем Геля, но это тоже не укрылось от Машиного взгляда. Почему-то ей стало от этого всего очень неприятно.
Она стала внимательно наблюдать за Ильёй, ей было очень понять как он реагирует на такое повышенное женское внимание. Хотя он такой красавчик, наверняка давно уже привык производить фурор в женском обществе. Маше показалось, что Гелю он практически не заметил. А вот на Алису посмотрел заинтересованно.
Барышни, и Геля, и Алиса внимание друг друга к Ильей тоже земетили. Алиса посмотрела на Гелю сверху вниз, смерила соперницу презрительным взглядом, шевельнула тонкими ноздрями и легонько фыркнула. Геля, наоборот, занервничала — поди, посоревнуйся с такой красоткой! Она и Матвея захомутала, и этого цоп — и себе приберет, оглянуться не успеешь! Нахмурилась, настроение испортилось, заерзала, потянула к лицу цветок из вазы на столе, типа, понюхать захотелось, а на самом деле — чтобы руки занять. Цветок сломался, ваза закачалась, немного воды расплылось по тонкой скатерти. Маша загрустила: вот так и женская дружба, как это цветок. До поры, до времени, пока кому-то одному не понадобится немного поднажать….
Наконец, организационные хлопоты начала встречи миновали. И речь зашла о главном вопросе. В ответ на просьбу Ильи рассказать о проблеме, Матвей начал свой рассказ:
— Давайте я сразу скажу. Особых проблем я тут не вижу. И сделать мне ничего особенно не сделают. Законов я не нарушаю. И вообще, я гражданин другого государства. Если уж совсем жареным запахнет — сбегу домой, к родителям под бок пересидеть, на землю обетованную. Экстрадиция мне вряд ли грозит. Так что лично я с вами встречаюсь чтобы помощь юридическую получить. В том смысле, как и что мне в проекте подправить, чтобы совсем неуязвимым для ментов и идиотов-жалобщиков стать, хотя бы на время. Сразу скажу, закрывать контору прямо сейчас не планирую: я еще не все сливки снял.
За столом установилась тишина. Все смотрели на Илью. Матвей размешивал сахар в кофе, выжидательно взглядывая на адвоката. И только сам Илья, по понятным причинам, молча смотрел не на себя, а на главного героя встречи.
Сначала было заметно, как он слегка ошалел от постановки задачи. Потом в его взгляде появилось любопытство.
— Скажите, Матвей, — начал он беседу. — Я правильно понимаю, что ваш проект — это самая обычная финансовая пирамида?
Матвей помедлил с ответом.
— Давайте я вам сначала с самого всю историю расскажу. Так нам дальше проще общаться будет, наладим, так сказать, взаимопонимание.
Итак, я финансист, по образованию — математик, окончил соответствующий факультет Техниона в Хайфе. Так сложилось, что после окончания пошел не в математику, а в бизнес. Математическое образование этому делу — большая подмога, знаете ли.
Алиса тем временем достала из сумочки огромный золоченый мундштук, вставила в него длинную коричневую сигарету и выразительно посмотрела на Матвея. Тот посмотрел на нее неодобрительно и отвернулся. Она фыркнула, положила на стол зажигалку и перевела взгляд на Илью. Он учтиво подхватил зажигалку, помог ей прикурить — вроде, ничего такого, но Маша снова напряглась.
Матвей, тем временем, продолжил рассказ.
— Здесь я начал работать год назад. В России деньги зарабатывать удобно, много дыр в законах. А у меня, знаете ли, много потребностей. Помимо собственной любви к красивой жизни, надо помогать родителям. И сестра еще не замужем, значит, я за неё отвечаю. Вот, Геля её знает, Стефания, она манекенщица, сейчас по контракту в Париже. Совершенно неземное создание, странная девка, но очень красивая. Типаж у неё такой, знаете, на все времена — что на ней нарисуешь, то и будет видеть зритель, бывает такая внешность. При этом совершенно непрактичная, деньги у нее сквозь пальцы просто утекают.
Я сейчас, получается, как бы глава семьи. Отец жив, но они с матерью слишком поздно в Израиль переехали, чтобы устроиться там нормально. Нет, не голодают, конечно. Там мощная социалка, да и я их не оставляю — има и аба, мои мамочка с папочкой, голодать никогда не будут, я такого не позволю! Но впереди совсем уже отчетливая старость, она деньги любит, и хорошие деньги — чтобы старость была хорошей.
Он помолчал, задумавшись, видимо, подумав о родителях. Потом мотнул головой, улыбнулся и повернулся к Алисе:
— Ну, и крошка моя — для нее я тоже добытчик. Посмотрите, какая красотка! У таких должно быть всё самое лучшее!
Продолжая улыбаться, он взял Алису за подбородок и потянул к себе. Она с готовностью вытянула накрашенные губы и легонько поцеловала Матвея, не сводя при этом взгляда с Ильи.
Илья слушал, смотрел на парочку, на то, как тает шарик мороженого в вазочке с заказанной им нарезкой из свежих фруктов. Странный он парень, этот Матвей. Родню свою любит-опекает, прямо образцово-показательно. Но, чувствуется, забота эта и ответственность границами семьи и оканчиваются. Судя по той информации, что удалось собрать через интернет, ушлый парень.
Илья вдруг почувствовал какое-то шевеление под столом. Украдкой он отодвинул скатерть и посмотрел вниз: голая женская нога с красивым педикюром, без обуви, поглаживала ему лодыжку. Он ещё чуть сильнее сдвинул в сторону скатерть — ба, Алиса! Он поднял на нее глаза.
Девушка смотрела него, немного насмешливо, вопросительно и маняще одновременно. У него загорелись сначала уши, потом щеки. Кажется, налицо эпизод типичного сексуального харассмента, и он, Илья, в качестве жертвы, каков поворот! Он почувствовал, что ему все происходящее очень неприятно. И он очень опасается того, что Маша может это увидеть.