Любовь не по правилам
Шрифт:
— Уф, пришла таки в себя, слава богу, — облегченно выдыхают где-то рядом. — Дала жару девка. Я уже мысленно заявление об увольнении писал.
Голос звучал где-то за спиной. Видимо, что-то случилось. На душе было как то очень покойно. Вспомнилось падение, парк, оранжевая майка. Ух
Марат, одетый голубую хирургическую форму подходит, смотрит на показания приборов, что-то говорит непонятное в сторону медицинской сестре (со слухом все еще как-то странно, отмечает про себя Маша, почему то если говорят в сторону — она почти
Ужасное неприятное ощущение в горле, всё чешется, мешает и болит. Голоса практически нет, сип какой-то из неё раздается. Интересно, а Илья уже знает, что она не поедет с ним в Москву? Надо сказать Марату, чтобы он его предупредил. Она открывает рот, но сказать ничего не получается. Марат успокаивает ей, заверяет её, что всё нормально, надо просто потерпеть, все будет хорошо. Потерпеть значит потерпеть. Все будет хорошо. И Маша незаметно для себя снова засыпает.
финал
Очнулась Маша от того, что на неё кто-то смотрел. Илья. Это он, что же, домой не уехал, пришел ее поддержать? Как приятно.
Илья сидел около её кровати. Она хотела встать, неудобно было лежать, но она поняла, что сил подниматься нет. Поэтому просто смущенно улыбнулась ему.
Илья взял ее руку и поцеловал:
— Ты всех очень напугала!
— Да и ты меня напугал! Откуда ты узнал, что я тут? Давно тут сидишь?
— Да сегодня третий день.
Маше кажется, что она ослышалась.
— Скооолько?
— Третий день. Что-то пошло не так во время операции. Врачи говорят, парадоксальная реакция на наркоз. Но ты не волнуйся. Тебя осмотрели уже, мозг не пострадал, все хорошо, обошлось.
Ничего себе. Вот это история. Ничего непонятно. На ноге гипс — наверное, сломала ногу, когда падала с лестницы. А на животе почему бинт? Третий день я тут? Что они со мной тут делали? Надо будет поговорить с врачом во время обхода, разобраться что происходит.
Она решила не обсуждать с Ильей свое здоровье. Говорят же, что мужчины больных женщин не любят. Лучше на какие-нибудь отвлеченные темы поговорить.
— Илюш, я тебе хочу рассказать про Полину с Артемом. Ну, помнишь, та молодая женщина с ребенком, из кафе.
— Да помню, конечно. Только, кажется, я тебе могу о ней больше рассказать, чем ты мне. Я взялся ей помогать. Там много вопросов сразу: ей квоты положены на лечение, а с ними какое-то затягивание получается. Плюс есть всё-таки шанс вытащить их деньги из пирамиды Матвея.
— Правда? Вот было бы здорово! А как это получилось, что ты стал ей помогать? И откуда у неё деньги на твои услуги? Мне показалась, что они с сыном совсем бедные люди.
Илья улыбнулся.
— Меня очень тронула ее история. Я же читал сначала, еще до встречи с Матвеем, статью про неё в «Электрозаводском вестнике», ещё когда готовился к поездке. Так что когда она вошла в кафе, я сразу понял, кто это. Естественно,
— Стефания? — от изумления Маша аж приподнялась на локтях. Илья испугался, вскочил и принялся укладывать её обратно. — Сестра Матвея? А она откуда тут взялась?
— Да не бралась она тут ниоткуда, — терпеливо принялся разъяснять ситуацию Илья. — Она по-прежнему в Париже. Просто оказывается, что она еще до нашей поездки сюда звонила родителям и Геле чтобы узнать, что и как с братом. Потом начала сама искать информацию в сети о происходящем, волнуясь за Моше, как она его называет. Так же, как и мы с тобой, нашла историю Поли и Артёма, практически тогда же, когда мы поехали в Электрозаводск. Ну, а Поля уже рассказала Стеше обо мне.
— Как интересно, — протянула восхищенно Маша. — Она может помочь Поле и Артёму? Чем именно?
— Она списалась со мной и предложила свою помощь, — начал объяснять Илья. — Во-первых, она перевела Поле деньги, все то, что посылал ей Артем. Сказала, что с самого начала чувствовала — это нехорошие, нечестные деньги. Этой суммы с лихвой хватит на задуманную Полей поездку на лечение. Во-вторых, обещала узнать возможные варианты лечения Артёма за границей, если не удастся помочь ему здесь. Есть специальный благотворительный фонд в Вене, они занимаются детьми как раз с такими заболеваниями, как у Артёма. Возможно, они тоже смогут чем-то помочь.
— У меня такое ощущение, что я не пару дней проспала, а минимум пару месяцев, — улыбнулась Маша. — Столько событий за это время произошло! И какой ты молодец!
— Бывает иногда такое, события вдруг начинают происходить с большой скоростью, — не стал спорить Илья. — Да и ничего особенного я пока не сделал, так, пара советов, пара звонков.
Показалось, или он после моей похвалы прямо даже как-то приосанился, заинтересованно размышляла Маша. Смешной. И такой хороший! И красивый такой. Интересно, я ему нравлюсь? Кажется, нравлюсь. Жаль, что все так вышло. Лежу тут, поди, вонючая, немытая, переполосованная вся. Кстати, что они мне прооперировали? Надо будет расспросить Марата обо всем. Блин, и опять ведь получается, что операция откладывается. Прямо какая то не судьба мне всё время собой заняться, досадовала Маша.
— Так что, ты отказал, получается, Геле в том, чтобы защищать интересы Матвея? — решила прояснить для себя ситуацию Маша.
— Да не отказывал я. Адвокаты, они как врачи, не имеют права отказывать в помощи. Просто Матвей не просил помощи. Вернее, ему казалось, что просил. А на самом деле, он меня в подельники звал. Ему нужен был юрист, чтобы протянуть историю с его фондом еще хотя бы месяца на два-три, чтобы он смог дозаработать то, что спланировал, и вывести капиталы за пределы России. Я ему в этом не помощник.