Любовь - не сахар, сахар - не любовь
Шрифт:
– Почему ложь, они ж свои достоинства выпячивают.
– возмущенно перебил ее он. Но Тася отшвырнула его не глядя.
– Потому, что часть правды - уже ложь. И часто влюбленные настолько фиксируются на этой первичной лжи, что даже когда впоследствии всплывают иные, негативные качества партнера, они не способны воспринять их адекватно. Они считают, что это какое-то ужасное, досадное недоразумение, а настоящим их любимый был на первом этапе. И продолжают любить того, несуществующего человека. Вот почему прекрасная дама, о которой вы так упрямо вздыхаете, и сама Мария - совершенно разные люди. И патогенный предмет вашей любви не имеет ничего общего
Виктор возмущенно засопел.
– Из чего, собственно, вы делает подобный вывод?
– пренебрежительно уточнил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал надменно.
– Из ваших собственных слов, - пропела лечащая врачиха, словно злоязычный соловей.
– Те факты, которые вы мне рассказали, свидетельствуют: Мария - взбалмошная, упрямая, нечестная, не слишком умная, но хитрая, хваткая, эгоистичная и корыстная. И к тому же - никогда вас не любила. Выводы, которые делаете из этих же фактов вы, сводятся к тому, что Мария - всепрощающий, всепонимающий, добрый, чуткий, искренний, любящий вас ангел. Правда, слегка падший и чуть-чуть заблудший. Но все же…
Тася зыркнула на него и обиженно топнула ножкой.
– Неужели вы не понимаете?! Мария вас предала.
Ее голос вдруг стал горьким на слух.
– Какое-то время вы льстили ее амбициям. Она стяжала ваши деньги, надеялась, что вы прославитесь и разбогатеете. И при этом, на всякий случай, консервировала других поклонников. А когда вас уволили с работы, заявила, что вы несостоятельны как мужчина, и резво ушла к другому.
Виктор удивленно вытянул шею в ее сторону и уставился на Тасю. Он был не столько поражен ее словами, сколько тем, что в пуленепробиваемых аргументах врачихи появились человеческие интонации.
– Быть может, вы и правы… - протянул он.
– Я об этом не задумывался.
– Так подумайте, - приказала Таисия Вениаминовна.
– Хватит спать!
– Ну, как вы себя чувствуете?
– Круглощекое лицо Таси снова светилось, как новенькая монетка.
– Выспались?
– Я бы хотел проспать всю жизнь и проснуться только для того, чтобы умереть, - безысходно отозвался он.
Она не рассердилась. Видно, сменила гнев на милость.
– Вы подумали о нашем вчерашнем разговоре?
– Да, - буркнул Виктор.
– И к какому выводу вы пришли?
– Я любил ее, а она меня предала.
– И вы по-прежнему хотите умереть?
– Да.
– Почему?
– врач светло улыбнулась. Ее зубы были такими же белоснежными и надраенными до стерильно-больничного блеска, как и все прочие качества этой стерилизованной девицы.
– Потому что женщина, которую я любил, предала меня.
– Так не разумнее ли будет убить ее?
Виктор подскочил в своей кровати так, точно больничный клоп решил полакомиться его задницей.
– Вы в своем уме?!
– испуганно взвизгнул пациент.
– Ну же!
– подначила его лечащая красотка.
– Разозлитесь на нее! Она использовала вас и предала, поимела и бросила. Так неужели вы не хотите ее убить? Давайте! Здоровая злость лучше, чем уныние!
– Казалось, что сейчас она начнет подпрыгивать на месте от возбуждения.
– У вас вторая форма псевдолюбви - Любовь-поклонение. И вы должны сами сокрушить этот мнимый идеал и ни в коем случае не допускать, чтобы, рухнув, он раздавил вас…
– Какая еще, к чертовой матери, форма?
– взвыл несчастный.
–
– Так значит, - удивился он, - вы не единственная идиотка в этом мире?
– Конечно, - лучезарно отреагировала шизанутая. (Сегодня Тася определенно была ангелом, пусть чокнутым, но божьим!) - Я не первый ученый, заинтересовавшийся этой болезнью. Если бы я была одна, вы бы не лежали сейчас в одиночной палате с персональным унитазом. Мою экспериментальную программу финансирует американский благотворительный фонд. Они там у себя давно уже съели на любви всех собак и кошек. А теперь пытаются съесть Голливуд, доказав, что эта фабрика грез своими бесконечными love stories порождает больше психических больных, чем все фильмы о насилии вместе взятые. А вы думали, наука дремала, пока подобные вам умирали от любви?
Довольно съехидничав, она затараторила как по-писаному:
– Еще двадцать лет назад известный американский психоаналитик Эрих Фромм установил пять форм патологической псевдолюбви. Первая - невротическая любовь, при которой больные центрируются на родителях и переносят на своих партнеров все ожидания и страхи, испытываемые к матери или отцу. Вторая - ваша. Любовь-поклонение, или так называемая «Великая любовь». Когда такой молодой, красивый, сильный мужчина, как вы, может полностью потерять себя в любимой, обнаруживая нищету духа и отчаяние поклоняющегося. И дело тут не в вашей реальной самоценности, а исключительно в проклятой болячке. Ибо, подцепив эту заразу, даже Юлий Цезарь может утонуть в манюрке дешевой шлюхи. Третья - сентиментальная любовь. В лучшем случае - это временная аберрация, когда люди живут лишь воспоминаниями о прежних чувствах и фантазиями о будущем. А наиболее распространенный ее вид - заместительное любовное удовлетворение, переживаемое потребителями песен, фильмов и романов. И можно набить весь сумасшедший дом такими несчастными, побывав на одном концерте какой-нибудь чаморошной эстрадной звезды. Четвертая - любовь, центрированная на постоянно разоблачаемых недостатках и слабостях другого человека. Пятая - проецирующая смысл и проблемы на детей и использующая их в компенсаторных целях. Кроме того, есть еще две «нормальные» - то есть наиболее распространенные и более безобидные патологии. Первая - построенная на взаимном сексуальном удовлетворении, и вторая - как слаженная работа и убежище от одиночества.
Виктор охренело слушал ее, скукожившись в своей постели. Он слышал, что сумасшедшие бывают патологически логичны, но не знал, что в мировом масштабе.
– И все, о чем вы говорите, американцы уже двадцать лет считают болезнью?
– нервно уточнил он.
– А как же семья, брак?
– Ну… - неохотно призналась Тася, - Фромм считал, что существует и здоровая любовь, построенная на четырех принципиальных критериях: взаимной заботе, ответственности, уважении и знании друг друга.
– Но вы с ним не согласны?
– Виктор зашуганно сжался в ожидании ответа.
– Я не согласна с ним в формулировке. То, о чем он говорит, - уже не любовь, а нормальная привязанность. Она никогда не бывает бурной, не носит патологических форм, протекает естественно и спокойно. Именно на этом чувстве должен базироваться брак.
Тася помолчала, выжидательно глядя на него.
– Странно… - хмыкнула она.
– Я была уверена, что сейчас вы завопите: «Жениться нужно исключительно по любви. Брак по расчету - это аморально».