Любовь - не сахар, сахар - не любовь
Шрифт:
– Я знаю, что ты знаешь пароль к компьютеру твоего шефа. Мне нужно его знать. Говори, а то я не знаю, что с тобой сделаю!
– безо всяких церемоний рявкнул он.
– Не знаете, так не говорите, - отмахнулась я.
Я, конечно, знала, что мой шеф - крутая шишка. Но мне было круто по фиг. Я работала уборщицей в его офисе. И, думаю, он пускал меня в свой кабинет только потому, что вообще не считал человеком, а так - декоративным украшением интерьера, вроде горбатого карлика при дворе короля. Поэтому слегонца ляпнул как-то при мне свой драгоценный пароль.
В общем, ситуация прояснилась. Ну и черт с ней! По фиг.
– Говори, а то хуже будет, - повелительно приказал мой похититель.
Он смотрел на меня, словно собор на муравья. И не понимал, что хотя собор, конечно, выше, больше и круче и плевал с высоты своих колоколен на такую мелкую букашку, как я, но букашке, в свою очередь, тоже было совершенно наплевать на собор.
– Я честная женщина и не выдаю чужих секретов, - холодно отрезала я.
– Ах, ты честная женщина!
– взъерепенился он.
– Ну так я сейчас прикажу своим амбалам выдрать тебя во все дыры, как последнюю…
Он нажал на какую-то кнопку, и в комнату вошел парень размером два на два метра.
– Что прикажете, Князь?
– почтительно полюбопытствовал он.
Че вытворяли со мной трое его бугаев, я описывать не буду. Любители пикантных подробностей пусть перечитают «Жюстину» маркиза де Сада. Скажу только, что на следующий день я снова оказалась с Князем нос к носу. Причем он свой нос морщил.
– Ну!
– выдавил он злобно.
Мне было по фиг.
– Спасибо, очень вам признательна, - вежливо поблагодарила его я.
– Знаете, сколько лет у меня не было мужчины? Если бы не такое приятное стечение обстоятельств, не знаю, кто бы на меня еще позарился.
– Ты что, издеваешься надо мной?!
– Он аж покраснел.
– Вовсе нет, - поспешила заверить его я.
– Ах так!
– Он подпрыгнул на месте и снова вцепился в свою кнопку.
– Что прикажете, Князь?
– почтительно полюбопытствовал дежурный амбал.
– Бить до полусмерти, - прошипел он.
– Но не убивать. И не останавливайтесь, пока не начнет матюкаться. То есть от себя пусть матюкается хоть до второго пришествия… Пока не скажет тот матюк, который ее шеф использовал как пароль.
Что было дальше, я тоже описывать не буду. Любители кровавых подробностей могут почитать историю телесных наказаний во времена крепостного права. Скажу только, что экзекуция продолжалась несколько часов, с перерывом на апробирование тех матов, которые я выкрикивала в их адрес. Каждый раз, когда это происходило, казнь останавливалась, и они честно пытались взломать базу данных моего шефа с помощью разнообразных слов на букву «Б».
На следующий день я лежала в кровати вся в бинтах, пластырях и примочках. Надо мной боязливо суетился врач. Вокруг, как почетный караул, навытяжку стояли охранники Князя. А сам он сидел возле
– Ну!
– ехидно осведомился он.
Мне было по фиг.
– Простите, - извинилась я.
– Я вчера забыла вас предупредить, что у меня полностью атрофировано осязание. Это такая психическая патология - спросите у врача. Нервные окончания отмирают, и человек совершенно не чувствует боли. Оно, конечно, очень неудобно, потому как если твою ногу случайно переедет самосвал, ты даже не заметишь. Но, оказалось, болезнь имеет и свои положительные стороны… - и, взглянув на его офигевшую харю, вежливо добавила: - Если не верите, можете попробовать еще раз.
В ответ Князь зверски завизжал.
– Что прикажете, Князь?
– тут же откликнулся один из его адъютантов.
– Нож!
– заорал шеф.
И, схватив мою руку, с размаху вонзил лезвие мне в ладонь. Нож пробил ее насквозь. Я светски улыбнулась:
– Вот видите.
Врач, которому, видимо, было поручено блюсти мою спорную жизнь, тут же бросился бинтовать новую дырку.
– Если ты ничего не чувствуешь, какое же удовольствие ты получила от изнасилования?
– оторопело спросил Князь.
– Моральное. А что еще должна чувствовать такая уродина, как я, когда ее страстно насилуют три молодых красавца? Мне только искренне жаль, что после этого они не попытались окончательно меня унизить, швырнув мне в лицо тысяч сто долларов, как продажной женщине.
С минуту он озверело таращился на меня. Но оклемался и взвыл с утроенной силой:
– Думаешь, я на тебя управу не найду?!!
– Думаю, не найдете, - покорно согласилась я.
– Да я выжгу твою морду кислотой!
Я пожала плечами.
– Вряд ли это существенно изменит мою внешность. Но зато хоть бородавки мне выжжете. Я давно мечтала об этом, но денег никогда не хватало…
– Я посажу тебя в погреб на хлеб и воду!
– не унимался Князь.
– Знаете, я и так всю жизнь перебивалась на хлебе и воде. Да еще и пахала на них как лошадь. Так что мне будет безумно приятно, если хоть раз в жизни кто-нибудь обо мне позаботится.
– Однако… - Он вдруг успокоился.
– У тебя есть трехлетний сын. Я знаю, в данный момент он лежит в больнице. Но ведь изъять его оттуда не проблема. Быть может, тебе доставит удовольствие, если мы разрежем его по кусочкам у тебя на глазах?
– Дело в том, что он тоже не чувствует боли. Это наследственное…
– Но ведь никто не помешает нам просто уморить его голодом. И, поверь, он будет долго-долго мучиться… Ну!
Князь остервенело вцепился в меня глазами. Я глубоко вздохнула.
– Мне очень тяжело говорить на эту тему… Но мой ребенок лежит сейчас в больнице потому, что врачи установили у него рак. И, поверьте, смерть от голода куда менее болезненная, чем та, которая неминуемо его ожидает. Я сама думала о чем-то подобном, но у меня никогда не хватило бы духу сделать это собственными руками…