Любовь не терпит отлагательств
Шрифт:
Надя кивнула без выраженного энтузиазма.
Я опустилась на свободный стул и завела светскую беседу. Надя слегка расшевелилась за время разговора и отвлеклась от воспоминаний вчерашнего вечера. Однако слабость все же нагнала на нее дремоту.
Покончив с любезностями, мы с Вовкой вышли из палаты и стали медленно прохаживаться по чистому коридору, в котором не пахло ничем, кроме чистоты - и не хлоркой даже, а хорошим уходом за больницей и пациентами, ну и еще легким флером чьих-то хороших духов.
– Как она себя чувствует? –
– Нога в порядке. Пуля попала в мышцу, кость не задета, - надтреснутым от утомленности после бессонной ночи голосом ответил Вовка. – Правда, Надя до сих пор не может отойти от шока.
– По-моему, ты тоже, - озабоченно заметила я. – Тебе тоже необходимо отдохнуть. Ехал бы домой. Тебе поспать надо.
– Я ее одну не оставлю, - упрямо покачал он головой.
Он обессилено рухнул в одно из кресел в коридоре и спрятал лицо в ладонях.
Я села рядом.
– От тебя в таком состоянии мало толку, - мягко увещевала я. – Здесь замечательный персонал, за ней присмотрят. Поехали, отвезу тебя.
– Нет, - резко отдернул он локоть, лежавший на подлокотнике, словно ошпарившись. – Я не такой бесчувственный скот, как твой муженек! Запудрил тебе мозги! Задурил голову!
– Ты опять начинаешь? – нахмурилась я. – Не говори о нем в таком тоне. Андрей этого так не оставит, он обязательно воздаст этому Одинцову за пока что безнаказанные «шалости». И ты должен быть ему благодарен за это. Я требую уважения к себе и своему мужу! Он – единственная твоя надежда на освобождение твоей Нади, если ты, конечно, не передумал. Как только Андрей накроет Одинцова, Надя – свободна!
– Да ты понимаешь, с кем связалась?! Мне тебя жалко! Из-за его «бизнеса» страдать будешь ты! Сейчас пострадали твои родственники…
– Дело не только в том, что Надя как-то связана со мной и Андреем! – взорвалась я. – Мы и знакомы то не были. Я более, чем уверена, что ее «начальник» сам подкинул идейку использовать в качестве наживки пешку! Потому что ему не жалко ее, не жалко, если ее там насмерть положит шальная пуля, хоть она его и обслуживает! Этот мерзавец вытер об нее ноги, попользовался и выбросил: «Убьют – не жалко! Отработанный материал!». Вот кого вини! А не нападай на тех, кто готов тебе помочь!
Из-за одной из дверей высунулась женщина в белом медицинском облачении:
– Девушка! – шикнула она. – Вы что себе позволяете? Здесь больница, а не стадион. Чего орете!
И скрылась.
Я посмотрела на Вовку, который съежился на кресле, предаваясь депрессии. Ну и пусть занимается поиском виновных! Не хочет замечать очевидных вещей – не надо! Всегда легче нападать на того, кто не даст тебе отпора – на своих близких! Ну и глупец!
Кипя праведным гневом, я быстро зашагала прочь, со злостью стуча каблуками.
В душе бушевала буря негодования. Хочет предаваться
И как у него язык поворачивается так поносить Андрея?! Неужели – даже при какой-то личной антипатии – нельзя оставить свое мнение при себе? Ведь совершенно очевидно, что мне это неприятно! Как будто он – Вовка – это специально! Как будто мне и без него не достаточно переживаний из-за… бандитизма моего мужа.
Я снова и снова невольно вспоминаю этот жестокий взгляд, лишенный мысли о возможном помиловании.
Я и предположить не могла, что Андрей может быть таким…
Я десятки раз рассуждала сама с собой, что будь он белым и пушистым, он не стал бы тем, кем есть сейчас.
Просто… я своими глазами, лично, еще не видела его «профессиональных» качеств.
И этот еще! Брат, называется! Зачем подливать масла в огонь?! Я и так места себе не нахожу.
Я резко дернула дверцу красного, ну прямо-таки краснючего, Лексуса, и села за руль.
Лишь проехав несколько кварталов, я стала более-менее успокаиваться. Дорога умеет упорядочивать мысли.
Я остановила автомобиль у замечательного уютного ресторанчика и вошла внутрь восхитительно теплого помещения.
Заметившая меня Ксюха подала знак рукой, и я опустилась на стул напротив нее:
– Давно ждешь? – спросила я.
– Да не бери в голову, я сама раньше приехала, - махнула она рукой, потягивая через трубочку молочный коктейль. – Пока оттаяла после маршрутки, пока меню изучила… До того нагрелась, что заказала коктейль из холодного молока и мороженого.
– Да уж, на отоплении не экономят. Ну, так что там вкусненького закажем? – указала я подбородком на ламинированное меню, сложенной гармошкой.
– Как ты посмотришь на паэлью с морепродуктами? Я так люблю всяческих морских существ, а готовить их не умею. В своей деревне только и знала, что картошку и свеклу окучивать, а потом из них же борщ варить!
– Попрошу не попирать борщ, это святое! Но и против морепродуктов нечего сказать! Паэлья так паэлья, - согласилась я. – А на десерт? Я бы сейчас от какого-нибудь шоколадного безумия не отказалась! А то у меня стресс на стрессе, и стрессом погоняет!
– О! Тогда сегодня твой день! Ну, или по крайней мере, обед. Гляди, что у них подают – шоколадная бомба, не иначе! – Ксюня сунула мне фотографию шоколадного торта.
Я даже засмеялась при виде шоколадного бисквита с шоколадной начинкой между коржами и облитого со всех сторон шоколадной глазурью. Похоже, не одна я отношусь к какао-бобам с неподдельным фанатизмом.
Пока мы расправлялись с морскими гадами, разговор протекал беззаботно и замечательно легко, пока, за десертом, мы не добрались до личных тем. Хотя началось все с совершенно безобидного вопроса: «Как вы с Андреем поживаете?»