Любовь под бой барабанов

Славянская Анастасия

Есения ела без особого энтузиазма, будто из нее жизнь выкачали, а в рот она клала вату, а не тающую на языке рыбу. Ее мысли находились далеко отсюда. Я решил, что ей пора отдохнуть, впереди нас ждал трудный путь в Хельхейм. Туда с помощью двери не войти, если ты не житель того мира.

— Пойдем. Тебе надо отдохнуть.

Я ждал, что она начнет спорить чисто из принципа, но нет. Есения покорно поднялась и пошла за мной на второй этаж, слишком измученная процессом обращения. В нашей небольшой комнате стояла широкая кровать. По сути это единственное, что тут

поместилось. Есения села, вцепившись в покрывало, я же стоял у двери, как истукан.

Мне нужно держаться от нее подальше. Осознание того, что ее побег уж слишком сильно меня ранил, будто сердце вырвал, когда я только стал целостным, ударило наотмашь. Раньше я был менее восприимчив к поступкам женщин. Эта милая катастрофа с разным цветом глаз перевернула мою жизнь и чувства, не прилагая особых усилий.

— Ты сильно на меня злишься? — спросила она тихо, словно боялась моей реакции.

— А тебя это волнует?

— Хотела бы я сказать, что нет. Ивар… ты должен меня понять. Рагнарёк заденет людей.

— Ты уже почти не человек. Ты теперь одна из нас. Пора начинать думать, как варг, если планируешь выжить.

— Люди не виноваты в вашей грызне!

— А с чего ты решила, что они пострадают?! — пророкотал я и быстро вышел, пока не наговорил чего-то лишнего, о чем потом пожалел бы.

Лучше остыну или займусь делами. Глупость какая-то, нет бы последовать совету Хати и рассказать все, но в итоге злость просто вырвалась наружу. Сколль стояла в коридоре и понимающе кивнула, когда увидела меня. Она даст мне время успокоиться и присмотрит, чтобы новый член стаи не попытался сбежать снова.

А потом я поговорю с Есенией… Хати прав.

Глава 20. Дорога в Хельхейм

Ивар

Весь день я посвятил делам, а когда вернулся в комнату, моя прелесть уже заснула. И хорошо, а то еще додумалась бы задушить меня во сне. В ее бедовую голову и не такое могло прийти.

С одной стороны, я понимал, что она хотела донести. С другой, не пыталась выслушать меня. Мы будто ходили по кругу. Тем более, я знал, что скоро она возненавидит меня. Все между нами станет еще хуже, стоит ей оказаться в пещере Хельхейма. Совру, если скажу, что не боялся этого момента.

Не менее осложняющим фактором являлось то, что в отеле я все-таки поддался искушению. Мне нужно было сдержаться, чтобы не входить в нее, а я как будто впервые оказался с женщиной в душе. Вот и что теперь делать? Выбрав пару, варги чаще всего оставались с ней до последнего, но рабства у нас тоже не было.

Надежда, что у нас с Есенией еще оставались шансы, теплилась внутри малюсеньким огоньком. Все ссорятся время от времени. А потом мирятся. Иногда бурно и страстно. Скоро ее плотский голод вновь поднимет волчью морду. Есения подсознательно потянется ко мне, ведь теперь мы связаны на энергетическом уровне. Пока же она не особенно хотела идти на какой-либо компромисс. А я не знал, с какой стороны подступиться и стоило ли вообще.

Все эти притирки, конфликты, попытки

понять. Мы как-то быстро перескочили со стадии "обалденный секс" на стадию "ты меня не понимаешь". Как бы мне хотелось до нее достучаться; объяснить, что все устали от маниакального желания Одина захватить власть повсюду; что я хочу ее обезопасить и в то же время не хочу отпускать. Сейчас Есения меня не стала бы слушать.

Пока занимался драккаром, мозг успел хорошенько проветриться, а первая злость успокоиться.

Жизнь, связанная с отелем "Иггдрасиль", была размеренной, она подчинялась привычному ритму, и я не жаловался. Но вот появилась не в меру любопытная девушка, которая стала центром моего мира. Если моя травмированная эгоистичная душа молила волчицу быть рядом, то в противоречие к этому в тайне я хотел, чтобы Есения убежала как можно дальше от всего этого.

Хотел бы я, чтобы Есения рисковала собой? Нет! Но передо мной маячила цель всей стаи. Мы — единый организм, даже если я жил отдельно в отеле. Моя стая или безопасность моей волчицы… Месть или чувства…

Так ли я хотел Рагнарёка? Уже не знаю. Но точно не желал, чтобы Есения находилась в эпицентре противостояния с асами. Один не тот, кто пощадит. Для него война — смысл жизни. Завоевания других, власть, безумие. Ко всему этому он стремился.

Почему я так сильно разозлился из-за ее побега?

Чем дольше размышлял и анализировал свои чувства, тем яснее понимал, что люблю ее. Ее поступок ударил не только по нашему плану. Чувства одиночества и предательства мне болезненно знакомы, поэтому я всегда отмахивался от того, чтобы связать себя с кем-либо. Но вот он я, мысленно задаюсь вопросом, а не спрятать ли ее где-нибудь, не наплевать ли на Рагнарёк и на месть, которая грызла всех нас. Когда это желание становилось слишком ярким, я охватывал взглядом флот и понимал, что все это ради моего же народа, ради свободы от Одина. Есения теперь варг, часть этого мира. Это и ее будущее тоже, даже если она отвернется от меня.

После нашей ссоры мы не обмолвились и словом. Локи же разговаривал с ней всю дорогу до пристани, как ни в чем не бывало. Он не злился на нее за попытку побега. Вот шок, бог коварства, огня и озорства оказался намного более чутким к человеческой натуре, чем я. Не особо прислушивался к их разговору, только вырвал из контекста.

— И как тебе Один? Считаешь его правым?

— По крайней мере, он дал мне выбор. А ты нет. В этом есть разница.

— Его выбор иллюзорный, моя же позиция честна. Думал, что ты уже усвоила разницу.

Зверь внутри меня зарычал. Даже с Локи она разговаривала, а со мной — нет.

— И что? Рагнарёк это то, что доктор прописал? Это ты хочешь от меня услышать? Это истребление человечества в угоду вашей мести.

Локи перевел вопросительный взгляд на меня. Да, черт возьми, я ей ничего не рассказал. Только напугал на выставке. Дурак. Сам во всем виноват. Знаю. Бог не стал поправлять Есению, решив, что выпутываться из этого я должен сам.

— Соберись, — сказал мне Хати.

— Я собран.