Любовь — последний мост
Шрифт:
Ниманд улыбнулся, как ребенок, гордый тем, что решил самую трудную из задач, заданных на дом.
— Ведь это так, господин Сорель, правда?
— Именно так, — с благожелательной улыбкой ответил ему Филипп, с некоторым беспокойством отметивший про себя, что испытывает симпатию к этому человеку со множеством лиц. «Не доверяй ему!» — напоминал он себе. — Отбрось эти симпатии!» — И тогда у нас в руках было бы несомненное доказательство того, что имело место компьютерное преступление!
К ним подошла молодая женщина в белом халате.
— Вас просят к телефону, господин
— Спасибо, госпожа Клаузен. — Сорель, извинившись перед Нимандом, направился к телефону.
— Наконец-то, — услышал он в трубке знакомый голос. — Это Раймонд Марро говорит, ваш адвокат из Женевы. Слава богу, вы перед отлетом оставили мне номер телефона отеля, в котором остановились. Моя секретарша позвонила, и ей объяснили, что вы уехали на фирму и дали другой номер телефона.
«Раймонд Марро, — подумал Филипп, — этот толстяк весом не менее чем в сто килограммов, которого я попросил заняться делами моего проклятого сына. Этот колосс, который требует авансы в пятьдесят тысяч франков и раз в неделю играет с джазменами-профессионалами на кларнете…»
— Что случилось, мэтр?
— Вам необходимо вернуться в Женеву. Немедленно! В шестнадцать часов есть самолет «Свисейр». Точнее, в шестнадцать сорок. Я жду вас в девятнадцать часов у себя в кабинете.
— Ким?
— Да.
— Что с ним?
— Не по телефону.
— И все-таки! У меня здесь очень важная работа… Я не могу просто так взять и прилететь в Женеву.
— Вы должны. Или будет скандал. Страшный. Хотите?
— Из-за Кима?
— В том числе.
— Что значит «в том числе»? Из-за чего еще?
Толстяк-адвокат тяжело вздохнул.
— А еще из-за изнасилования.
— Что?
— То, что слышали.
— И кто же кого изнасиловал?
— Вы. Жену вашего сына, — сказал Раймонд Марро.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
— Уехать? Ты рехнулся? Ты не можешь уехать! Ты построил эту штуковину! И сейчас здесь нет человека, важнее тебя!
— Это совсем ненадолго, Дональд!
— Что-нибудь с Кимом?
— Да… нет… да. Не знаю. Мне позвонил адвокат.
— А в чем дело?
— Он мне не сказал. Может быть, я вернусь уже завтра.
— Как фамилия твоего адвоката?
— Зачем тебе?
— Я обязан это знать, друг мой! Фамилию, адрес, номер телефона. Я должен, по крайней мере, проинформировать Паркера об этом… Что опять заставит его подумать, будто Ким все-таки…
— Почему я тебе и звоню. И даже прошу тебя позвонить Паркеру. Я не желаю ничего от него скрывать. Мне надо в Женеву, скорее всего, это связано с Кимом. Скажи ему об этом! И тем самым я как бы отпрашиваюсь у тебя. Вот фамилия моего адвоката и его адрес…
— Приятное, приятное дело, ничего не скажешь, честное слово!
— А каково, по-твоему, у меня на душе?
— Я вовсе не о тебе подумал. Приятно же все это для «Дельфи»! Они надеялись, что расставшись с тобой, они раз и навсегда избавились от проблем с Кимом, но нет, все наоборот…
— Дональд,
— А что Ниманд, этот прокурор?
— С ним я очень подробно беседовал. Он во всем разобрался. И довольно быстро.
— Ладно, под твою ответственность — я позвоню Паркеру.
— Спасибо. Мне просто необходимо слетать в Женеву.
— Ладно, Филипп, ладно. Я на твоей стороне, это честно. Бедняга ты…
2
— Филипп, друг мой! Где вы? В Эттлингене?
— Да, но мне нужно срочно улетать. Клод наверняка позвонит вам еще в течение дня…
— Да… она звонит мне ежедневно… как и вам.
— Вот именно. Но сегодня вечером она ко мне в Эттлинген не дозвонится.
— Прочему? Где вы будете?
— В Женеве. Опять в отеле «Бо Риваж».
— Возвращаетесь в Женеву? Когда? Я встречу вас в аэропорту.
— Нет, спасибо, это очень любезно с вашей стороны, но не беспокойтесь, я возьму такси. Я только попрошу вас передать Клод, что вечером она может застать меня в моем номере.
— Передам. Это из-за Кима?
— Из-за Кима?
— Ну, наверное вам нужно к его адвокату. Мне вся эта тягостная история известна.
— Откуда?
— От Клод, конечно. Она мне обо всем рассказала.
— Клод рассказала вам о Киме?
— Клод рассказывает мне обо всем. Вам ведь тоже. Вы ведь уже знаете от нее, что я не могу иметь ничего с женщинами и по какой причине. Правда?
— Это… это… ну, я вам скажу…
— Так знаете вы об этом или нет?
— Знаю.
— Вот видите. Клод из тех женщин, что и сама не лжет, и ложных отношений не признает. Ни в чем. А вы должны знать, что у меня и как. Только тогда вы поймете мою любовь к Клод и любовь Клод ко мне. И только так я понимаю любовь Клод к вам и ваши чувства к Клод. Мы трое должны знать все друг о друге. А любовь… Разрешите, я расскажу вам одну историю о любви? У вас есть несколько свободных минут?
— Конечно…
— Это реальный случай. Его приводит в своей книге Мартин Бубер. Его герой записывает в своем дневнике: «Тому, как надо любить людей, я научился у одного крестьянина. Сидел он как-то с другим крестьянином в трактире и выпивал. Они долго пили молча, а потом, когда вино смягчило его сердце, он спросил своего приятеля: «Скажи, ты меня любишь или нет?» Тот ему ответил: «Я тебя очень люблю». Первый крестьянин говорит ему на это: «Ты говоришь, что любишь меня, а на самом деле не знаешь, чего мне не хватает. Если бы ты меня действительно любил, ты бы это знал». Тот ему ничего не ответил, и крестьянин решил, что ему тоже лучше будет помолчать… И я, — пишет рассказчик, — понял: так вот в чем заключается истинная любовь к человеку: в потребности почувствовать тяготы и беды другого и испытать при этом желание их разделить, нести совместно». Мы трое, Филипп, должны относиться к любви так же, как и он. У каждого из нас позади искалеченная жизнь, и любовь для нас — последний мост.