Любовь — последний мост
Шрифт:
3
— Классно он устроился, наш малыш, правда, Клод? — спросил Серж, когда они прошли в салон.
— Ну, у него, пожалуй, тесновато, — ответила Клод. Ее взгляд скользил по рисункам под стеклом на стенах и по разрисованному потолку, по единорогам и птицам, гномам, эльфам и ангелам. Потом она перевела его на озеро, на скользящие по его глади яхты, на деревья и пестрые цветочные клумбы. В эту жару все краски казались еще более яркими и отчетливыми.
— Где твои чемоданы?
— Зачем тебе?
— Если мы уже здесь, давай прихватим и другие вещи.
— В гардеробной, — Филипп прошел вперед.
— В
— А что? Ему положено по чину, — слабо улыбнулась Клод. — Ты никогда не научишься думать, как по-настоящему богатый человек. Бедняцкое детство в тебе неистребимо…
— Что-то в этом есть, я из этих, «проклятьем заклейменных».
— Для начала возьми белье, — подсказывала Филиппу Клод. — Не будешь же ты за каждой тряпкой бегать в «Бо Риваж». И туфли. Они тебе также потребуются.
Они ходили от шкафа к стоящему на столе чемодану — туда и обратно. Филипп протянул Сержу стопку рубашек. Тот только присвистнул сквозь зубы.
— Шикарные у него тряпки, Клод, — сказал он. И, обращаясь к Филиппу, добавил: — Еще! Давай сюда и пестрые тоже! Не стесняйся!
«Как мне хорошо и просто с ними, — подумал Филипп, и тут же ему в который раз вспомнилась эта французская поговорка: jamais deux sans trois. — Кого же из нас троих судьба приберет первым? Смерть, я так и чую ее запах, она совсем рядом. Единственное, что ее, наверное, ненадолго удерживает, это наша любовь. Всем нам предстоит умереть, как сказал совсем недавно серебряных дел мастер из Старого города. С амулетами или без них. Это точно. Но так же точно и то, что без любви жить нельзя. Мы должны любить!»
— Давай все рубашки сюда, в чемодан! — приказала Клод.
— А галстуки? Тоже все?
— Нет, только самые эффектные.
— Они у него все эффектные. Подожди, я выберу… А пижамы?
— И пижамы тоже! Видишь, какие они у него — самой модной расцветки. У него их столько, что впору выставку устраивать. Ума не приложу, зачем одному человеку столько пижам?.. И раз уж мы заговорили о выставках, должен вам напомнить, друзья, что ближайшая выставка — правда, совсем иного рода! Совсем скоро. Вы о Магритте, надеюсь, не забыли? Он в своем творчестве разные стили пробовал, в разные группы входил, и причисляли его к разным направлениям — но в конце концов он всякий раз возвращался к сюрреализму, поэтому наша выставка в Пти Пале будет называться «Магритт и сюрреализм». Открывается она шестого сентября, так что нам троим предстоит потрудиться до седьмого пота. А не могла бы ты, дорогая Клод, сложить туфли в пластиковые пакеты, не то они займут полчемодана? Ну, что за женщина, силы небесные! Готовиться к этой выставке Магритта мы начали, конечно, давно. Еще два года назад… А теперь, я думаю, надо уложить его костюмы. Смокинг тебе, малыш, в ближайшее время не понадобится, правда, Клод? А вот темно-синий костюм пригодится, да?
— И темно-синий, и серый, и светлый шерстяной, — сказала Клод. — А насчет двух лет подготовки — чистая правда. К таким выставкам всегда приходится готовиться долго. Сколько времени уходит, пока получишь согласие всех инстанций. А сколько его уходит на уговоры владельцев картин! Мы выставим сорок семь картин, и все замечательные! Возьми еще две пары фланелевых брюк, Мотек, и блейзер.
— Да не войдет все это в один чемодан! И когда он будет все это носить?
— Но теперь время нас подгоняет, и дел у нас выше головы, — сказала Клод. — Не забывайте — шестого сентября! Сегодня у нас двадцать восьмое июля, так что придется потрудиться и в воскресные дни.
— Да, об отдыхе и разных развлечениях придется позабыть напрочь, малыш. Пока что все картины в запаснике, они должны храниться при определенной влажности воздуха и строго определенной температуре. Сорок процентов влажности и плюс восемнадцать градусов. Там же, в отдельной комнате запасника, Клод будет фотографировать их — для каталога. И джинсы. Все его джинсы тоже сюда! А когда снимки будут готовы, для нее начнется настоящая работа!»
«Толково все это Серж придумал, — размышлял Филипп. — Сейчас надо занять Клод важным делом. Так ей будет легче отвлечься от мыслей о случившемся в Конго. Меньше будет думать об этом. И очень хорошо, что я им тоже пригожусь, что в этом деле я не буду третьим лишним». Он чувствовал прилив сил, выслушивая подробный рассказ о том, по какому тщательно разработанному плану работает Серж в Пти Пале, потому что экспозиция в самом музее по-прежнему открыта, и он ни в коем случае не должен доставлять служащим выставочных залов лишних хлопот. Для выставки Магритта музей предоставил несколько залов — вот там они полные хозяева.
— Как видишь, у нас забот полон рот, — сказал Серж, закрывая на замочек туго набитый чемодан.
Когда они вышли из отеля, Серж нес чемодан, а Филипп с Клод — переброшенные через руки костюмы. Портье улыбались им вслед, а кое-кто из гостей предложил даже свою помощь.
— Не то это великий исход, не то мы бежим от кого-то, сломя голову, — пошутил Серж. — А они все донельзя довольны, что мы, наконец, сматываемся.
— Неправда! — возмутилась Клод. — Мы всем нравимся — вид у нас приличный, и мы всем улыбаемся.
Швейцар в ливрее услужливо открыл перед ними дверь, а когда им пришлось пройти немного пешком от места, где они оставили машину, до подъезда дома Клод, они заметили, что прохожие оглядываются на них с любопытством.
Потом они поднялись на старом, дребезжащем лифте на пятый этаж, и в круглой синей прихожей Клод сказала:
— Все в спальню, ребята! В моем стенном шкафу места хватит.
Они поставили чемодан на пол в спальне, стены которой были оклеены кремового цвета обоями, а костюмы разложили на кремовом покрывале постели; Клод распахнула обе створки шкафа, закрывавшего всю стену. Разложить и развесить вещи Филиппа заняло не много времени.
— Теперь нам положено выпить, — сказала Клод. — А то я умираю от жажды. — Она стояла перед открытой дверью на балкон в тени от шторы.
Серж посмотрел на часы.
— Мне нужно в Пти Пале. Желаю приятно провести вечер.
— Еще стаканчик, Серж!
— Нет, я действительно спешу, дорогая. Сегодня прибывают последние картины Магритта, надо быть при том, как их распакуют!
Клод обняла и поцеловала Сержа, а он, обняв на прощанье Филиппа, быстро пошел к двери. Они смотрели вслед этому высокому узколицему мужчине с мягкой пружинистой походкой лесного зверя и короткими, слегка вьющимися волосами.