Любовь сильнее Тьмы
Шрифт:
Затем… затем всё смешалось, и полуэльф позже мог вспомнить лишь обрывочные образы, суютню и искореженные лица эдайн и эльдар. Град стрел обрушился на стену, и не все успели среагировать. Сам Моргомир чудом увернулся и оттолкнул застывшего в растерянности Кэльдара. Приходилось отбегать в сторону — в стену врезались каменные глыбы, и люди просто падали вниз, разбиваясь насмерть. Эльфы, к счастью, были более проворными и быстрыми, но некоторые из них были ранены и утомлены, а орки всё продолжали стрелять, и уже многие едва не соскальзывали вниз.
Кольценосцы, стремительно летя на вивернах, сталкивали людей, их ужасные
Моргомир заметил нависшую над стеной тень и обернулся на секунду. Ему хватило этого, чтобы оценить ситуацию, и полуэльф стремительно бросился вперёд и утянул Мэлнилитона вниз. Остальные эльфы уже успели отпрыгнуть в сторону, и лишь он один продолжал стоять.
Полуэльф с эльдой упали на камни стены, Мэлнилитон чуть было не вскрикнул от неожиданности, и в этот самый миг заметил назгула, тёмная тень которого молниеносно пронеслась в воздухе.
Моргомир поднялся, и Мэлнилитон, сжав зубы, последовал его примеру. Посмотрел на полуэльфа и сдержанно кивнул, благодаря. Но в следущий миг издали прозвучал встревоженный голос Гэндальфа, и всем пришлось взглянуть вниз.
Огромные тролли медленно, но верно толкали осадные башни к стене. Люди и эльдар, точно забыв об усталости, схватились за луки и принялись нещадно обстреливать их. Нельзя было дать тварям добраться до стены.
Но как бы ни старались защитники города, те тролли, что ещё не пали от стрел, успели дойти. И чёрная толпа орков, громко вопя, ожидая быструю победу, хлынула на стены, размахивая оружием.
Моргомир выхватил меч, Мэлнилитон тоже, и люди с эльфами бросились оркам наперерез. Кэльдар и несколько других эльдар, а так же гондорские лучники остались чуть в стороне и стреляли по тем монстрам, что ещё не спрыгнули на стену.
Орков не могло это остановить, их было слишком много. Но и защитники были достойными противниками, дрались они смело и умело, не считая врагов. Мечи уже были залиты чёрной и алой кровью, и стрелы проносились в воздухе, находя свою цель. Всё превратилось в кровавое месиво, и две стороны схлестнулись в отчаянной схватке.
А внизу орки уже несли к воротам таран, не обращая внимание на стрелы, готовясь погибнуть, но достигнуть своей цели. С грохотом орудие ударилось о металл. Ворота, обшитые железом, смогли устоять, но содрогнулись.
***
Арименэль пришла в себя через несколько минут и, поморщившись, открыла глаза. Воспоминания стремительно ворвались в мысли, как и осознания того, что происходит, и девушка, охнув, хотела бы подскочить. Ноги подвели её, но эльфийка сумела подняться, сцепив зубы, опираясь об стену полуразрушенного дома.
На боль эллет не обратила позже внимания, первой мыслью было броситься к друзьям, но Арименэль не могла бежать сейчас. Хотя нога уже не так болела, эльфийка несколько секунд постояла, стараясь перевести дух. Поняла, что нужно трезво оценивать силу.
«Глупая, — мысленно обругала она саму себя, — нужно не слепо бросаться в бой. Вспомни, что говорил Глорфиндейл и что рассказывал Моргомир!»
Мысль о Моргомире привела эллет в чувство, и Арименэль, встрепенувшись, с тревогой взглянула на стену. Что там произошло? Живы ли? А вдруг… нет, непременно
— Арименэль! — внезапно рядом с вздрогнувшей от неожиданности девушкой появилась разгневанная Лаурелинмэ. — Что ты тут делаешь?!
— Я… — эллет растерянно взглянула на подругу, не зная, что сказать. — Ну, я тут сражаться иду…
— Сражаться! — язвительно передразнила её эльдиэ, внимательно смотря. — Возвращайся обратно во дворец! Тебе не место здесь. Там, — Лаурелинмэ кивнула в сторону ворот, — на стене идёт битва. Не просто битва, Арименэль! Бойня, настоящая бойня. Да, ты неплохо сражаешься, ты смогла преодолеть огромный пусть, дать отпор оркам у Андуина, но сейчас не время для глупых геройств! Нужно защитить Минас-Тирит, понимаешь? Это серьёзно, а ты переоцениваешь свои силы! — нолдиэ смотрела на Арименэль как на маленькую девочку, а этого та стерпеть никак не могла.
— Я тоже понимаю, что это всё серьёзно, — тихо, но чётко проговорила девушка и исподлобья взглянула на Лаурелинмэ таким взглядом, что та вздрогнула и отшатнулась. — Я знаю, что там сейчас идёт кровавое сражение. Я знаю это, поверь! — глаза эльфийки сверкнули. — Но я должна помочь сражающимся! Важен каждый воин. Что с того, если я буду сидеть во дворце сложа руки? Люди погибнут, мирные люди, которым не заслужили страшной жизни. А если погибнут мои друзья? Как я смирюсь с этим, смирюсь с тем, что не помогла им? А если что-то случится с Моргомиром? — Арименэль видела, как что-то болезненное мелькнуло на лице подруги, но не могла остановиться. — Ты думаешь, я переживу это? Я… мне страшно. Мне страшно за него. И я не оставлю его в беде! И ты не остановишь меня, — эллет решительно шагнула вперёд. Лаурелинмэ не должна задерживать её, пока там, на стене, бьются с чудовищами Моргота её близкие. Братья, которые и без того много раз были в шаге от смерти. Друзья-эльфы, некоторые знакомые эдайн… И Моргомир. Эльфийка стояла здесь, пока он сражался, а она сама не могла ничем ему помочь!
Видимо, что-то такое твёрдое было во взгляде Арименэль, что Лаурелинмэ сдалась. Не глядя на подругу, он молча отступила в сторону и, развернувшись, направилась к воротам. Эллет, облегчённо вздохнув, бросилась за ней, но смотря на стену, стараясь найти взглядом родную фигуру. Но вместо этого заметила орков, бьющихся с стражами Минас-Тирита, и что-то вскипело в душе девушки. Сжав побелевшими пальцами рукоять меча, Арименэль бросилась со всех сил вверх по лестнице и резким движением выхватила оружие.
Эльфийка не помнила потом, сколько билась с первым орком и последущими. Долго, конечно, справлялась она не так быстро, как воины Минас-Тирита, почти всю жизнь провёвшие в битвах и видавшие многое.
Эллет в этот миг почти не обращала внимание на то, что сражаться было неудобно — приходилось смотреть, под ноги, чтобы не споткнуться об каменные глыбы. Да и орки дрались яростно, и Арименэль еле смогла удерживать меч — такими сильными были удары.
Но у девушки в эти моменты что-то перевернулось. Отчаяние сменилось какой-то холодной яростью, и Арименэль с ожесточением сражалась, не смотря уже струящуюся по мечу чёрную орочью кровь, ни на трупы противников. Раньше бы это привело её в ужас, но сейчас было не до этого. Главное — победить врага, главное не попасть под оружие и увёрнуться от ударов.