Любовь со взломом (пьесы)
Шрифт:
Пауза.
Олег. Хорошо.
Константин. Ты согласен?
Олег. Согласен. Но все-таки я хотел бы выслушать и других.
Константин. Значит, ты не согласен.
Олег. ещё раз объясняю: я согласен с твоим мнением, но ты же не один. Понимаешь: не один. Есть Степан, Валентина, Анна Николаевна, скоро будет Виктор. Если ваши мнения совпадут, пусть будет по-твоему.
Константин.
Олег. Неужели ты про совесть подумал?
Валентина. Давайте подождем Виктора. Зачем раньше времени разговор начинать. И ты, Олег, угомонись, никто тебя не собирается обижать.
Ирина. Олег, Костя прав. Мы с тобой здесь ни при чём. Я ставлю себя на ваше место… Да почему я должна делиться? Мой отец оставил миллион. Вдумайся: двадцать «мерседесов» на эти деньги купить можно. А я, значит, вместо того, чтобы распределить между своими, кровными, щедро раскидываю всем близким и дальним. Ясно, как божий день, что ни я, ни ты, Олег, ни… Анна Николаевна здесь ни при чём.
Олег. А я считаю, что Анна Николаевна – при чём!
Ирина. Не знаю. Нам следует встать и уйти, как ушли Зураб Вахтангович и Берлин. Захотят они, не мне, вам что-то выделить – их воля, нет – тоже их законное право. Но дело-то в том, что вы, выпроводив их, можете всей суммы лишиться.
Пауза.
Степан. Это почему?
Валентина. Потому что письмо обращено ко всем, и никто не знает, у кого эти деньги. Так-то вот.
Ирина. Я вот, к примеру, уверена, что они у Анны Николаевны, а захочет ли она поделиться, не знаю.
Косовец. Откуда же у тебя, Ирочка, такая уверенность?
Степан (Ирине). Брось молоть языком. Я вот вас всех послушал, теперь вы меня послушайте: большую часть денег надо дать Валентине. У нее двое детей. Иван только через шесть лет вернется… Ей труднее всех нас, поэтому её доля – 500 тысяч! Нас пятеро остается, значит: по 100 тысяч каждому. Вот моя простая арифметика. И что бы вы мне тут ни говорили, мое слово будет таким. (Закурил и вышел из-за стола в другую комнату.)
Звонок телефона. Трубку берет Олег.
Олег. Слушаю. Да, дома. Валя, тебя. (Передает трубку Валентине.) Валентина. Слушаю. А, Марина! Как они? Поели? А Сашка? Ага! Хорошо. Трахеит это, а не коклюш. Миленький, Мариночка, ты знаешь здесь… Побудь с ними еще, а? Тут такая неожиданность… Потом расскажу…
Константин предупреждающе машет руками.
Виктор прилетает! Мой младший брат. Я за ребятами приду чуть позже, ага? Договорились? Что? (Пауза.
Косовец. Да, Андрюша? Что ты делаешь? Так. Молодец! Купила, конечно, купила. Когда ты придешь, все будет лежать у тебя на кровати. Нет, я никому не разрешу разворачивать. Спасибо, мой родной. Беги, беги… (Кладет трубку.)
В конце телефонного разговора мы видим балкон, где курит Степан. Жарко. На балконе бутылки «Ессентуки». Степан большими глотками пьет из бутылки. В дверях появляется Ирина. Оба долго молчат. Потом Ирина тоже делает глоток «Ессентуки», но сильно поперхнулась.
Ирина. Фу, гадость! Фу!.. Сплошная соль. Подделка, а не «Ессентуки».
Степан. Не я солил. Я эту дрянь вожу.
Ирина. Возишь, и слава богу! Там думать не надо!
Степан (через паузу). Я не думаю. Я поступаю. Противно! Откуда в людях такое? И ты тоже хороша! Олега и Нюру – за борт, у вас, мол, кровь не того разлива!
Ирина. А ты? Расщедрился! Купец-лабазник!
Степан. Ты, по-моему, сама сказала: наше личное дело, как мы поступим…
Ирина. Личное? А с кем ты живешь? С кем, я повторяю? С ней или со мной? Она меня поливает, а ты молчишь. С кем, я повторяю? У нее теперь эта квартира, а у тебя что? Ветхая, аварийная хрущевка, за которую ещё неизвестно, что дадут. Шеф старается, но…
Степан. Знаю, что шеф старается…
Ирина (бьет Степана наотмашь). Прекрати намеки. Со свечей, что ли, стоял? Или завидуешь, что он на коня похож, а ты жердь на заборе?
Степан (замахивается). Убью.
Ирина (спокойно). Убей! Но не оскорбляй. Когда надо, сама скажу тебе, что дала. Тогда разводись или к Ивану – в места не столь отдаленные. А сейчас напраслину не неси. Я блюду себя. Пущай и ради идиота.
Степан. Лучше всех тебя отец знал. Недаром омутиной прозвал.
Ирина. А почему? Сынок не по его указаниям женился. Невестка-торгашка ему не по рангу пришлась. Как же, официантка, продавщица… А сам глазки на меня косил. Небось, сам в этот омут попасть по знакомству хотел.
Степан. Опомнись! Что ты несешь?
Ирина. А когда техником – смотрителем пристроилась и хрущевку получили, что он заявил нам, забыл? «Бери свою “дрянцу с пыльцой” и выматывайся!» И все почему – потому что в омут не плюнул.
Степан. Не поэтому. Не строй из себя «карнавальную ночь». Не привык он, когда перечат, когда все назло делается. Вспомни, когда ты из ресторана сумки с черной икрой таскала и на ночь, назло отцу, на лицо мазала вместо крема.