Любовь Стратегического Назначения
Шрифт:
— … Короче, пацана погрузили на аэросани, которые у соседних геологоразведчиков были — и в Тихий, в больницу… Не знаю, выжил он или нет…
Я промолчал.
— А шаман потом говорит: «Этого парня плохой человек бил по голове. Очень плохой человек. Когда бил его по голове, очень злой был — убить хотел. Но не получилось. Когда парня к нам привезли — он рядом был. Я почувствовал. Выбежал посмотреть — не увидел. Хорошо спрятался. Даже собаки не учуяли. Потом я понял: ушёл плохой человек. А потом русские парня забрали на своих
— Слушай, Сид, — сказал я, — а ты сам в это веришь?
— Во что?
— Ну в то, что шаман рассказывал.
— Я-то? Да мне, собственно, пофиг. Я потом такие истории в Москве или Питере барышням под «мартини» рассказываю… Романтика, северный колорит. Девок цепляет… А мне того и надо.
Мне не пофиг. Найду этого «очень плохого человека» и… что?
И раскрошу ему череп. Так, что никакой Васильев не поможет. Но сначала узнаю, за что это он меня так? Может, я сам напросился? Как Гапонов?
Катер взревел двигателем, вписываясь в последний поворот: на левом по курсу берегу появились постройки. Потом я увидел пристань, буксир и плавучую платформу, на которую люди в оранжевых жилетах устанавливали автомобили: очередной паром готовился к отплытию в рейс «Тарко-Сале — Речпорт К-420».
— Приплыли, — сказал я.
— Пришли, — поправил меня Сид, — плавает только говно в проруби.
— Эй, братва, — к нам подошёл один из команды буксира, тот, что получил пачку сигарет от Сида, — мы вас чуть подальше высадим, возле второго причала.
Матрос ткнул пальцем, куда именно нас собирались доставить. Сид пожал плечами:
— Да мне без разницы, браток. Давайте только поскорее. А то мне до Тюмени ещё переть больше штуки километров.
Спустя несколько минут наш чёрный автомобиль, урча, перекочевал с палубы на деревянную пристань. Сид махнул рукой в сторону катера и выкрутил баранку влево:
— Ну чё, Дро? В Ялту я не еду. Мне в Самару, через Тюмень. А потом в Москву. Ты как?
— Куда довезёшь, туда и поеду, — сказал я.
— Ладно, — Сид двинул рычаг переключения скоростей, — повезло тебе, автостопщику. Занимайте места, согласно купленным билетам. Пристегнитесь. Автомобиль взревел и, уверенно набрав скорость, мягко двинулся по песчаной дорожке. Через минуту Сид вырулил на асфальт. И меня сразу же вжало в сиденье — так резко мы увеличили скорость.
— А?! — победоносно глянул на меня Сид. — Ништяк у меня тачка?!
— Ещё бы! — сказал я, представив себе такси-жигуль, которое развалилось бы на такой скорости.
— Всё хорошо. Только скоро начнётся убитый участок дороги… Километров сто пятьдесят — просто писец. Гравий. Хорошо хоть у меня «внедорожник». Раньше я тут на спортивном «форде» ездил. Всё днище покорежил, блин… Ну теперь-то получше будет. У моего «Джи Эм Си» дно титановое — танк, мля!
Сид с удовольствием похлопал по рулю, сделал погромче звук радиоприёмника и подмигнул мне:
— Поехали?
Я кивнул
«Убитый» участок дороги оказался несколько более «убитым», чем ожидал мой попутчик. В течение четырёх часов, непрерывно матерясь, он на небольшой скорости продвигался по пустынной «отсыпке»: гравий барабанил по днищу, пыль поднималась облаками.
Нам встретилась только одна машина — красная «копейка» с хмурой женщиной за рулём. Она неодобрительно глянула, когда мы обогнали её на повороте.
— Ариведерчи… — пробурчал Сид в её сторону.
Но спустя какое-то время настроение его резко улучшилось: под колёсами появились плотно подогнанные друг к другу бетонные плиты, и наш чёрный автомобиль опять набрал нужную скорость. Справа и слева от «бетонки» до границ видимости простирались поблескивающие влагой и лужами зеленоватые поля.
— Болота… — бросил скучающий Сид.
Ни одной машины. Ни одного человека. Пятьдесят, сто, двести километров… Тёмно-бетонные же ответвления вправо и влево с табличками: «Куст 12», «Куст-14», «ГНС-2»…
Время от времени появлялись какие-то монотонно кивающие механизмы. Вверх-вниз… Вверх-вниз…
— Скважина. Нефть качают… — Сид опустил стекло. — Потеплело, да?
Действительно. Стало теплее. В салон ворвался ветер, а с ним запахи и насекомые. Только заметил: кустарник вокруг превратился в деревца, а те, в свою очередь, в деревья.
Кто-то больно укусил меня в запястье. Я осторожно скосил взгляд: крупный комар быстро наполнял моей кровью своё прозрачное брюшко…
Хлоп!!!
Красное мокрое пятно.
Комар.
Брюшко.
Пятно.
Я знаю эти слова.
И чует моё сердце, что я знаю ещё больше.
Гораздо больше…
Сердце — чёрного льда кусок.
Вот именно — в груди.
Вот именно — чёрного.
Ну-ну…
Посмотрим…
Стоим. Прямо перед бампером — красно-белый шлагбаум. Красный сигнал на светофоре. Рельсы, начинающиеся справа и уходящие в необозримое «лево»… Или наоборот: слева — направо? Неважно… Минута… Две…
— Чё стоим? — спрашиваю я.
Пустой железнодорожный переезд. Ни одного автомобиля, кроме нашего.
— Да поезд сейчас должен быть… — Сид прикуривает очередную сигарету.
— Ты так много куришь…
Сид хмыкнул:
— И чё?
— Ничего…
— Ну да… Много… Мне нравится курить. И всё такое… — он затянулся и выпустил дым из ноздрей. — Я курю утром до завтрака, после завтрака, в туалете, в ванной, в самолёте, на остановке. По идее, мне нужны сигареты раза в два, в три длиннее. Чтобы накуриться за один заход. Одно хреново — во время еды курить не получается. Жевать и курить как-то не очень совмещается. Это обламывает. А так, вообще, не жалуюсь…