Любовница авторитета

Колычев Владимир Григорьевич

– Он же должен понимать, что Зыкова из-за бабы убили?

– Фраер считает, что это предлог… Или делает вид, что считает…

– Чего он хочет?

– Хочет поделить город, – поморщился Лукомор.

– Не проблема. У нас не Москва, на рекламе много не сделаешь. И терминалами можно поделиться…

– Этого мало. Он хочет расширить свою «Фалангу». За мой счет.

Охранное предприятие «Фаланга» Фраер основал еще в прошлом году, взял под контроль свои фирмы, на этом вроде бы и успокоился. Но сейчас ему нужна вся южная часть города,

он хочет чувствовать себя там полным хозяином. Фраер явно напрашивался на войну. А это и киллеры, и менты с их спецназом…

– Отдай ему все, что он хочет.

– Он хочет всю южную часть, от Советской улицы до самых до окраин. Мне придется оттуда уйти. Я не хочу делить город с каким-то фуфелом.

– Твой бизнес останется на месте, где бы он ни находился. Или Фраер хочет забрать у тебя твои магазины, сервисы?

– Нет, конечно… Но на южной стороне он будет решать, а не я. А там новый торговый центр собираются строить, за разрешением к нему обратятся, а не ко мне. Или нам не нужны льготные условия?

– А какие условия запросит Фраер? Пусть запрашивает. И пусть получит пулю в ответ. Отдай ему все, что он просит. И отойди в сторонку. А когда он успокоится, нанеси удар. Подставь кого-нибудь. Кто там строит центр?

Лукомор согласно кивнул. Он и сам думал об этом. И опыт решения таких проблем у него достаточно большой. Но где найти людей, которые смогли бы исполнить Фраера с ювелирной точностью? Никиткин знает, с кем имеет дело, и охрана у него будь здоров. К нему так просто не подберешься…

– Я тебя понял. И людей найду. Ты права, главное, чтобы он успокоился…

– Есть еще вариант, – немного подумав, не очень решительно сказала Даша. – Можно подставить Фраера под убийство. И дожать его через ментов. А когда он сядет, возьмем под свой контроль весь его бизнес. Ты вор, ты можешь сделать его жизнь в тюрьме невыносимой.

– Ну, если очень захотеть… – нахмурился Лукомор.

Не хотел он лезть в тюремную кухню, да и выхода у него на нее особого не было, но, в принципе, возможно все – было бы желание.

– Надо убить Одинцова, – как о чем-то будничном сказала Даша.

– Почему именно Одинцова? – удивленно глянул на нее Лукомор.

– Ну, во-первых, он у тебя в печенках сидит.

– Если его убрать, на меня первого и подумают.

– Он и подумает. Если убрать кого-то другого… Он всю нашу подставу нюхом вынюхает. А не будет Одинцова, никто ни до чего и не докопается. И Фраер сядет.

– У него есть претензии к Фраеру?

– Претензии, может, и есть, но насколько они серьезны? Если что-то есть, можно обострить. Что-нибудь придумаем.

– Чем тебе Одинцов не угодил?

– Тем, что ты меня к нему ревнуешь, – не задумываясь, ответила Даша.

– А может, ты с ним уже спала?

Она возмущенно встрепенулась, но ничего не сказала. Какое-то время напряженно смотрела на него, только тогда с осуждением выдала:

– Ревность лишает тебя разума, это меня и пугает.

– А тебя? Чтобы оправдаться,

ты готова убить мента, – мрачно усмехнулся он.

– Значит, мы стоим друг друга. Значит, нам нужно быть вместе. Или нет? Я все-таки подумаю над твоим предложением…

Даша вдруг собралась уходить, но Лукомор поймал ее за руку, вернул на место. Эта женщина возбуждала его своей сильной хищной энергетикой. Он хотел эту опасную пантеру в образе белой и пушистой кошки. Так хотел, что готов был расписаться с ней прямо сейчас, лишь бы она осталась…

Но Даша уступила ему без всяких условий. Но сделала это как будто для того, чтобы посмеяться над ним. Не так уж много прошло времени после первой встряски, а он замахнулся на вторую. А сил не хватило…

Она исправила положение, долгими и умелыми стараниями оживив соки в старом дереве. И сделала это с хорошо скрытой, но все же заметной насмешкой. И с намеком на будущее. Старый он, Лукомор, и нечего ему думать о юных красотках. Если он кому-то и нужен, то лишь ей одной…

Если она и хотела внушить ему эту мысль, то это ей удалось. И такой восторг охватил его, когда он снова взлетел на самую вершину… И всегда будет хорошо. Только вот Одинцова он убивать не станет. С ментами лучше не связываться…

Глава 24

Две бессонные ночи подряд вымотали до предела. Люба надела короткую прозрачную комбинацию, кошкой, соблазнительно выгибая спину, забралась в постель, Максим протянул к ней руку и… заснул. И хотел он Любу, но сон оказался сильней плотских желаний. Вырубило его.

Проснулся он от того, что кто-то звонил в дверь, Люба уже включила ночник.

– Кого там принесло? – спросила она с раздражением неудовлетворенной женщины.

Одинцов глянул на часы. Половина первого ночи – не самое лучшее время для визита.

– Когда они оставят уже тебя в покое? – надевая халат, буркнула Люба.

Судя по звучанию ее голоса, она имела в виду и себя. Когда и ее оставят в покое?

– Кто, они? – Максим поднялся в кровати. – Мои по телефону звонят, если что…

– Кто вы? Что вам нужно? – донеслось из прихожей.

Это Люба разговаривала с ночными визитерами через домофон с видеокамерой.

– Старший лейтенант полиции Пышкин! – услышал Максим.

– Ну вот, а я что говорила? – глянув на него, хмыкнула Люба.

Он недоуменно пожал плечами. Не было у них никакого Пышкина.

Он глянул на экран домофона. На лестничной площадке стоял высокий худощавый парень в теплой куртке, а к нему, нервно кусая губы, подходила молодая женщина, которую он узнал. Вид у нее был зареванный.

Максим бы мог потребовать удостоверение, но делать этого не стал. Он просто открыл дверь и вышел на лестничную площадку. Карцева удивленно захлопала глазами, глядя на него.

– Что-то случилось, Елена Юрьевна?

Максим пробивал Карцева на причастность к покушению на Батыгина, для этого ему и пришлось познакомиться с его женой.