Любовница мафиози
Шрифт:
– Хороший мальчик. Ты свободен.
Глава двадцать восемь
Франческа
Я как раз выходила из своей старой комнаты, когда Джулио поспешил по коридору, опустив голову. — Эй, G, — позвала я, закрывая дверь. – Ты хотел...?
Он посмотрел вверх, и я увидела, что по его лицу текут слезы. — Не сейчас, Фрэнки.
Когда он попытался увернуться от меня, чтобы пройти в свою комнату, я протянула руку, чтобы не дать двери закрыться. И проскользнула внутрь,
– Что случилось?
– Ты ведь просто встанешь на его сторону. Ты практически его жена.
Очевидно, он поссорился с Фаусто. — Только я не жена и никогда ею не буду. Так что же случилось?
Джулио прошептал: — Он узнал, Фрэнки.
Я сразу же сообразила, о чем он говорит. Я рухнула на матрас. — О, черт. Как?
– Я не знаю. Я всегда был таким осторожным.
– Что он сказал?
– Что я вынужден порвать с Паоло. Если я этого не сделаю, то он обещал убить Паоло.
Какого черта? Я втянула воздух, мои руки потянулись, чтобы удержать меня на кровати. — Он серьезно?
– Мой отец не шутит, не по поводу убийства. Он был очень серьезен.
И этот человек был отцом моего ребенка?
Отличный выбор, Фрэнки.
– Он думает, что разрыв с Паоло поможет тебе исправиться?
Джулио издал резкий смешок без юмора. — Если да, то он будет очень разочарован. Он хочет, чтобы я женился и сделал детей. А когда я стану капо, он заявил, что его что ему все равно, если я буду трахаться с мужчинами. Но до тех пор я не могу рисковать всем, что он построил.
При мысли об этом моя кожа стала горячей. Вместо того чтобы поступить мужественно и поддержать Джулио, он заставлял своего сына жить во лжи, чтобы семья могла сохранить лицо. Какой трус.
Какой мудак.
Я посмотрел на Джулио, который не хотел быть геем. Он просто был им - и почему Фаусто не мог этого понять? Его сын так долго боролся с этим секретом, потому что знал о последствиях, и отец доказал его правоту.
Кого волновало, был ли Джулио геем? Это никого не касалось.
Фаусто вел себя как дерьмовый отец и дерьмовый человек.
Мое сердце бешено колотилось, когда я встала. — Я пойду поговорю с ним.
– Я бы не стал этого делать, — сказал Джулио. – Он сочтет это вмешательством.
Меня это не волновало. Если это стиль воспитания Фаусто, то мне нужно было узнать об этом как можно скорее. Поскольку я ни за что не стала бы растить ребенка с человеком, который выбирает мафию вместо собственной плоти и крови.
Я обняла Джулио и вышла. Без сомнения, Фаусто был в своем кабинете, вероятно, злорадствуя по поводу того, что разрушил жизнь Джулио. Я направилась туда, в ушах гудело от возмущения. Он выслушает меня. Когда он успокоится, он поймет, что к чему, и передумает.
Я не стала стучать. Вместо этого я распахнула дверь и вошла. Марко и Фаусто разговаривали, но мне было все равно. Это было слишком важно. — На пару
Мой мужчина откинулся в кресле. — Франческа, сейчас не самое подходящее время. Ты заметила, что дверь была закрыта?
Он что, меня защищает? — Я хочу поговорить с тобой сейчас. Наедине.
Его глаза слегка сузились в уголках. Ему не нравится, когда я отдаю ему приказы, но это было очень плохо.
Он пробормотал несколько слов Марко, который встал и прошел мимо меня, направляясь к выходу. Марко совсем не проникся ко мне симпатией, даже после того, как узнал, что у меня будет ребенок от Фаусто. Более того, он стал еще холоднее.
Я не обращала на него внимания и сосредоточилась на Фаусто. Когда дверь закрылась и мы остались одни, я спросила: — Что, черт возьми, с тобой не так?
В его челюсти дрогнул мускул. — Тебе стоит это переформулировать, dolcezza (перев. с итал. дорогая).
– Не стоит, на самом деле. Я только что видела Джулио, который плакал в своей комнате. Он сказал, что ты узнал, что он гей.
Фаусто наклонил голову и уставился на меня, его рот был плоским. — Да, узнал. Но я должен спросить, знала ли ты это о моем сыне.
Я ответила, не задумываясь. — Да, я знала. Он сказал мне...
Его рука ударила по поверхности стола, испугав меня. Медленно он поднялся со стула, воздух исчез из комнаты, так как он занял больше места. — Ты знала, что мой сын гей? Он признался тебе в этом, а ты... что ты сделала?
Он беспокоился, что я рассказала другим? — Он просил меня никому не говорить. Поэтому я держала это при себе.
Его лицо стало жестким и страшным, его лицо il Diavolo. Несомненно, это было выражение, которое он принимал перед тем, как выпотрошить кого-то, как рыбу.
Невольно я сделала шаг назад.
– Ты не догадалась сообщить мне эту новость?
О. Так вот из-за чего он злился? —Нет. Это было не мое дело.
– Не твое это дело? Твое предназначение - быть рядом со мной, делать то, что я говорю. Я думал, что могу доверять тебе.
– Это никак не связано с доверием. Это жизнь Джулио, и кого волнует, с кем он спит?
– Мне не все равно. Это должно меня волновать, чтобы я смог обеспечить его безопасность. Но в данный момент меня больше беспокоит твоя нечестность.
– Я никогда не лгала тебе! — крикнула я.
– Кому ты принадлежишь, Франческа? — Фаусто размеренным шагом направился ко мне.
– Фаусто, речь идет не о наших сексуальных играх.
Он продолжал, как будто я ничего не говорила. — Кто положил этого ребенка в твой живот? Кому ты должна хранить верность больше всех остальных?
– Ты слушаешь? Речь идет не о нас с тобой. Это касается твоего сына. О том, какой ты отец!
Он стоял близко, его кожа покраснела, когда он с усмешкой посмотрел на меня. — Неправильно. Речь идет о puttanella (перев. с итал. любовнице), которая спала в моей постели и все это время предавала меня.