Любовница Магната

Кофф Натализа

— Ты за все ответишь! Я пожалуюсь отцу! — грозит Вера.

— Завтра тебе привезут нормальную одежду, — усмехается Пахомов и убирает руки в карманы брюк.

Вера не просто злится, она в ярости. Потому контроль утрачен, а мозг и вовсе отключается.

Шустер словно со стороны видит, как ее ладонь летит прямо к мужской щеке. Где-то очень далеко мелькает мысль, что Платон должен перехватит ее запястье, остановить. Вера ведь никогда прежде не дралась. И никого не била.

— Ох…

— Что

это было? — ровным, но до жути пугающим голосом произносит Платон.

— Ты первый начал! Ты порвал мое платье! Ты…, — обвиняет Вера собеседника.

— Иди наверх, Вера, и оденься! — Пахомов почти кричит. Вера сжимается от его крика.

Не оборачиваясь, Шустер торопливо взбегает вверх по лестнице. Кажется, у нее все еще трясутся колени. И в ушах звенит громкий голос Пахомова.

Черт, он ведь просто невменяемый какой-то! Или это она такая? Она ведь ударила его! По лицу!

У Веры все еще дрожит рука, и кожа ладони жутко горит. Да и вообще, адреналин бьет фонтаном прямо в голову.

***

Пахомов отворачивается, чтобы не видеть, как Вера убегает. Зря он так. И хорошо, что девчонка отвесила ему пощечину. Кто знает, куда бы его занесло.

Платон смотрит на изорванное платье у своих ног. На самом деле, не настолько этот наряд откровенный. Все прикрыто, ничего не просвечивает. Да только ткань ладно обтягивает точеную фигурку. И все мысли Пахомова лишь о том, как взять девчонку.

— Твою ж мать! — бормочет мужчина и растирает лицо ладонями.

Куда его несет?! Ну куда, млин?!

***

Ветер не стихает, да и дождь усиливается. Кажется, льет стеной.

Платон слушает отчет охраны. Искусственный водоем немного размыло. Ерунда, восстановят. Главное, пока закрыть тот участок.

Пахомов выключает свет в кабинете. Алкоголь из крови и головы уже выветрился. И после трех часов за рабочим столом пусть даже в удобном кресле дают о себе знать. Потому Платон планирует спуститься в спортзал, на цокольный этаж.

Там, кроме бассейна есть и тренажеры. Да, нужно прочистить мозг физической нагрузкой.

В холле, между гостиной зоной и кабинетом так и лежат обрывки платья. Более того, в доме царит гробовая тишина. Вредная девчонка так и не спустилась. Пропустила обед, а теперь и ужин.

— Ладно, — бормочет Платон и меняет направление движения.

Пахомов поднимается вверх по лестнице медленно. Будто дает себе шанс передумать. Или, в крайнем случае, найти нужные слова, чтобы поговорить с Верой.

Не с того они начали общение. Нужно как-то это дело менять. В конце концов, Пахомов старше, мудрее.

Дверь в его, Платона, спальню закрыта. Чтобы ее открыть, Пахомов возвращается в кабинет. В верхнем ящике стола лежат все запасные ключи от внутренних и внешних дверей.

Усмехнувшись,

Платон подбрасывает ключ на ладони и ловит его. А вместе с этим ключом ловит и азарт в крови. А что, если Вера там, мягко говоря, не одета?

Нет, нужно все же валить в спортзал. А не к Верке в комнату.

— Вообще-то, комната моя, — бормочет Платон с усмешкой.

Спустя пару минут, Пахомов проворачивает ключ в замке и входит в спальню.

Окна зашторены, свет приглушен, дверь в ванную плотно закрыта, а вот в гардеробную — нараспашку.

— Да какого хрена, Вера?! — возмущается Платон.

Ответа, разумеется, нет. Зато одежда хозяина спальни разбросана по полу, креслам, дивану. Кажется, девчонка раскидала все содержимое полок и шкафов. Даже запонки и булавки для галстуков. Как и сами галстуки, вон, валяются в углу.

Платон контролирует злость. Пытается делать глубокие вдохи и выдохи.

Проходит глубже в комнату и заглядывает в освещенную гардеробную.

Девчонка, виляя попой в такт музыке, раскладывает свои вещи по пустым полкам.

— Вера! — рявкает Платон и тут же замечает, что в ушах у Шустер наушники.

Пахомов выдыхает. Нет, не помогает чертова дыхательная гимнастика. В задницу ее!

— А теперь верни все вещи на место! — орет Пахомов, ловко вынув наушник Веры.

— Господи! — вскрикивает Вера в испуге.

— Живо приберись здесь! — рявкает Платон.

— Так я это и делаю, — хлопает Вера ресницами.

— Верни мою одежду на место! — чеканит Платон.

— Боже, Пахомов, у тебя здесь два этажа комнат, ну выбери для себя другую, — отмахивается Вера и улыбается ехидно: — А еще лучше, отправь меня в дом отца. Подальше отсюда. Ты только представь, как нам всем будет удобно. Ты здесь, в своей любимой спальне. Я там, ну где-то там, на другом конце города.

Пахомов в шаге от того, чтобы согласиться. Ну невозможно ведь так! Нервов никаких не хватит на детские выходки Верки.

— Знаешь что, Вера Степановна, — прищуривается Платон, осекается, потому что идти на поводу у девчонки не собирается, — все ты верно сказала. Это моя любимая спальня. Никуда я не уйду.

Пахомов снисходительно усмехается и начинает расстегивать пуговицы на рубашке.

— Ты чего это? — теряется девчонка.

— Переодеваюсь, — вскидывает бровь Платон, — внизу есть бассейн. Когда надоест играть в детский сад, присоединяйся.

— И не мечтай! — поджимает губы Вера.

— Я? О чем? Поплавать с тобой в бассейне? Не пори чушь, девочка, — продолжает посмеиваться Платон и отправляет рубашку в корзину с грязным бельем. Тут же подходит к шкафу, до которого Вера, к счастью, не успевает добраться. Расстегивает ремень, собирается сменить брюки и белье на плавки.