Любовница не по карману

Данилова Анна

Алик посмотрел расписание. В 08.06 на Некрасовскую прибывала только одна электричка с Савеловского вокзала – Дмитровская. И отправлялась она в 07.19.

– Алик, что будем делать? – спросил я, понимая, что, в сущности, со мной все кончено.

И теперь, независимо от того, заплатим ли мы шантажисту или нет, все равно рано или поздно он меня сдаст. Шантажисты такой уж народ – ненасытный, отчаянный, нервный и подлый.

– Я поеду и сделаю все так, как он велит. Вариантов нет, ты же понимаешь.

– Но он же не остановится! И будет выкачивать из нас деньги! Алик, прошу тебя, позволь мне пойти и сдаться. Я все объясню…

– Мы похоронили его, ты хотя

бы понимаешь это?!

– Но ведь это ты сказал, чтобы мы отвезли его в лес, ты же знаешь, что я хотел пойти и сразу сдаться!

– Мы будем бороться, папа. Да и вообще! Ну, представь себе, что ты следователь прокуратуры. К тебе приходит какой-то кретин и говорит, что знает – в такой-то квартире тогда-то было совершено убийство. Но разве может кто-нибудь знать наверняка, что мы на самом деле кого-то убили?! Это недоказуемо! И на каком основании нас будут проверять? Только лишь из-за того, что кто-то из наших завистливых соседей услышал звук выстрела? Да, они его слышали, и полиция у нас уже была, и что? Никто ничего не заподозрил! Если вдруг окажется, что шантажиста мы знаем в лицо, мы придумаем какую-нибудь историю, что этот человек просто мстит нам за что-то… Ну, к примеру, что мы однажды поставили на его место во дворе свою машину или вы поссорились из-за какой-нибудь ерунды… Кроме этого, существуют и другие способы защиты. Вот, к примеру, скажи мне, каким образом эти конверты оказываются в нашем почтовом ящике?

– Алик, что за вопрос?!

– Правильно! Шантажист либо живет в нашем подъезде, либо откуда-то приходит. Мы должны его вычислить, понимаешь? И только когда мы поймем, кто это, придумаем, как нам действовать. В крайнем случае сделаем ответный ход и сообразим что-нибудь такое, чтобы им заинтересовалась полиция. Ты не должен раскисать, сидеть и ждать, когда тебя арестуют. И ты тем более не должен сдаваться! Это было бы полным безумием! Представь себе, тебя арестуют из-за какого-то ничтожества, подонка… Из-за бандита, который пришел тебя ограбить. К тому же не забывай, что он был вооружен!

– Но ты же сам знаешь – это был игрушечный пистолет.

– Я-то знаю… Но больше никто не знает. И вообще, не надо пока вдаваться в такие подробности. От тебя сейчас требуется только одно – выдержка! Мы разработаем план и будем действовать согласно ему. Ты же сам меня учил, что главное – все планировать, уметь организовать свои действия и идти прямо к намеченной цели.

– Что ты имеешь в виду? – Я был в ту минуту противен сам себе. Я и правда не знал, что делать.

– У тебя нет на примете какого-нибудь надежного человека, ну… там… частного сыщика или что-нибудь в этом роде? Извини, папа, но я видел однажды, как ты рассматриваешь фотографии… Они были в большом конверте… И все это смахивало на…

– Да, есть у меня такой человек. И я действительно нанимал его, чтобы он проследил за Зоей. И не стесняюсь этого! Мне всегда казалось, что она что-то скрывает от меня…

– И что, он проследил?

– Знаешь, было бы лучше, если бы он выяснил, что у нее был любовник. Это многое объяснило бы, да и я в таком случае знал бы, как себя с ней вести. А так… Она была чиста, понимаешь?

– Ладно, я вижу, ты совсем раскис… Еще не хватало, чтобы ты расплакался, как женщина… Прости меня, конечно. Давай возьми себя в руки. Итак. У тебя есть такой человек. Позвони ему, договорись о встрече. Поедем вместе. Я попрошу его выяснить, кто оставляет письма в нашем ящике. Кроме почтальона, разумеется.

– Ты что, собираешься показать ему эти письма?!

– Нет-нет, об этом и речи пока не идет. Главное для нас сейчас –

вычислить шантажиста.

– Но ведь может оказаться, что это не он лично оставляет письма в ящике. Он может отправлять сюда кого-то другого, чтобы самому не светиться.

– Золотые слова. Вот мы все и выясним!

– А деньги-то заплатим… шантажисту? Выбросим пакет в окно на Некрасовской?

– Подождем немного. Если этот тип хочет поживиться за наш счет, он не будет торопиться. Он даст нам еще один шанс. И заявит о себе очередным письмом.

И действительно. Уже через пару дней нам стало известно, что конверт с точной копией предыдущей записки положил в наш почтовый ящик соседский мальчишка. Ефимыч, как мы называли нашего сыщика, показал нам фото мальчика, и мы его сразу узнали. Он жил на шестом этаже. На мой вопрос, кто попросил его положить в наш ящик конверт, шестилетний сорванец с яблочными красными щеками, хитро улыбаясь во весь рот, ответил: «Какой-то дядя». На мой вопрос, знаком ли ему этот дядя и видел ли пацан его раньше, мальчик сказал – нет, дядя точно не живет в нашем доме, он его раньше не видел. Да и конверт он опустил в ящик только один раз. Значит, прежде шантажист попросил бросить конверт кого-то другого.

– Мы должны отвезти эти деньги, – сказал я Алику. – Я боюсь. Пусть Ефимыч проследит, кто заберет посылку с платформы на Некрасовской.

– А я считаю, что мы не должны ни сыщику, ни кому бы то ни было другому так доверяться! Ведь, показав Ефимычу эти письма, мы тем самым сообщим ему о том, что в нашей квартире на самом деле произошло убийство! А тебе это надо? Даже если предположить, что ты никого не убивал, – раз ты обратился за помощью к сыщику, разве это не укажет ему, что у нас рыльце в пуху? Он же умный дядька, сразу обо всем догадается.

– Это еще почему?

– Да потому, что ты действуешь как виновный, понимаешь? Если ты никого не убил и вдруг получил такое письмо, ты сразу же отправился бы в полицию и попросил их разобраться, кто треплет тебе нервы, понимаешь?

– Да, ты прав, пожалуй. Так что же делать с деньгами?

– Я брошу пакет, как велено, а там – видно будет.

Мы оба чувствовали, что это только начало. Но и решительных мер не принимали. И Ефимычу так ничего и не рассказали…

Шантажист выкачал из нас не такие уж и большие деньги, всего-то около тридцати тысяч долларов, зато подгонял он нас вполне конкретными, убийственными записками, которые мы регулярно находили в нашем почтовом ящике (он уже понял, что раздавил нас и мы готовы на все, поэтому не потрудился даже изменить тактику). А записки были примерно такого содержания: «Он мог бы еще жить, а вы убили его». Или: «Кажется, он был вашим другом?» Или: «Вы поминки-то по нему еще не справили?»

Я потерял сон. Я сходил с ума. Я никак не мог понять, почему этот шантажист считает, что грабитель был нашим другом? Алик тоже недоумевал по этому поводу.

– Алик, пожалуйста, давай остановимся… Мы не можем платить ему всю оставшуюся жизнь! Ты еще молод, у тебя впереди вся жизнь. Эти деньги ты мог бы потратить на себя. К тому же ты давно взрослый… а если ты женишься? Я должен купить тебе квартиру, обставить ее… Я хочу внуков. Прошу тебя, позволь мне сдаться!

– Если ты хочешь внуков, тогда тем более, зачем портить им биографию дедом-уголовником? Нет уж, подождем, что будет дальше…