Любовные артефакты и прочие (не)приятности

Кэсседи

Влипла я, конечно, по-крупному, впрочем, не в первый раз. Как говорится, никогда такого не было и вот опять. Ладно, выкручусь как-нибудь, не будь я Кэсседи Найт: в обычной жизни скромный библиотекарь королевского публичного книгохранилища, в другой же, тайной ипостаси, неуловимая мошенница.

Скажу без ложной скромности: мои услуги пользуются спросом в самых разных кругах. Неудивительно, ведь я могла достать что угодно, хоть луну с неба, главное,

Моя ангельская наружность – огромные глаза, хрупкая фигурка – всегда играли на руку. Разве можно поверить, что столь невинное и нежное создание может оказаться маленькой хищницей. Никогда не верьте ласке, у нее тоже есть зубы.

Вот только Реджинхард Кросс, главарь банды синих платков, моему очарованию не поддался. Таких как я этот отвратительный мужлан видел насквозь.

– Благотворительностью я не занимаюсь, Кэс, - пропыхтел он.

На первый взгляд даже добродушно. Да и наружность у Реджинхарда была точно у доброго дядюшки: круглое лицо, круглое брюшко, круглая гладкая лысина, только маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели остро. Вот-вот пробуравят во мне дыру.

– Ты аванс получила? Получила. Мы ударили по рукам! И где же мой Видящий Камень?

Видящий Камень – артефакт, позволяющий видеть сквозь стены – уплыл из рук в самый последний момент. Ну вот так получилось. Осечка. С кем не бывает. Однако толстяк Кросс не собирался входить в мое положение. Дело осложнялось тем, что аванс я потратила. Куда и как – не так уж и важно. Вернее, неважно для главаря банды, пусть даже для меня причина была сколь угодно уважительной.

– Значит так, Кэсс, давай по-хорошему. Я пойду тебе навстречу и даже дам наводочку, а дальше ты уж сама, ты ведь умная девочка? Готов принять от тебя вместо Видящего Камня парочку других артефактов из коллекции господина Ойтнера. Знаешь такого?

Я неуверенно кивнула. Лично я с Вартом Ойтнером не была знакома, но в наших, скажем так, подпольных кругах, ходили слухи о том, что ботаник и затворник Варт собрал дома неплохую коллекцию редких артефактов.

Дело за малым: очаровать доходягу – домоседа, в том, что он доходяга я не сомневалась. Ох уж эти люди науки, в чем душа держится! Попасть к нему домой, отвлечь внимание и прибрать к рукам то, что плохо лежит. Или хорошо лежит, пусть даже и под замком: отмычками я тоже умела пользоваться.

– Три дня тебе хватит? – поинтересовался Реджинхард, но я не обманывалась, это вовсе был не вопрос. Жирная свинья Кросс практически прямо мне сообщал: «У тебя три дня, детка, иначе пеняй на себя».

Так что действовать придется наверняка: нельзя полагаться лишь на обаяние, дарованное мне природой. Кто знает этих ботаников? Может, Варт настолько близорук, что дальше собственного носа не видит, во всех смыслах этого слова, а интересуют его не девушки, а пыльные фолианты и прокопченные пробирки.

Я вернулась домой и вытащила из тайника артефакт, который сберегала на самый крайний

Два дня я караулила у дома господина Ойтнера, но он сидел безвылазно в своей квартире. Еду ему доставляли из ближайшего трактира. Я уже начала терять терпение, когда в последний день отведенного мне Реджинхартом срока, ботаник соизволил выбраться на белый свет.

В первый миг я прямо-таки обомлела. Точно ли он? Хотя ошибки быть не могло. Но доходяга – домосед неожиданно оказался очень хорош собой: широкоплечий, мужественный и симпатичный. Даже очки нисколько его не портили.

Я проследила за ним до таверны «Веселый гусь» и несколько часов ожидала в ближайшей подворотне, пока ботаник соизволит появиться. Ну что за ученые нынче пошли! Разве ему положено пить, гулять, отдыхать? Какой-то неправильный ботаник! Даже на вид.

Наконец-то господин Ойтнер вывалился из таверны и, пошатываясь, побрел в сторону дома. С каким же наслаждением я сломала о его бок мой артефакт. Еще и кулаком ткнула от злости: так он меня вымотал за эти три дня! А то, что он на ногах не устоял, уже не моя вина – пить надо меньше!

– Ну как же так! – воскликнула я, потрясая в воздухе обломком артефакта, и разрыдалась.

Все шло по плану!

Варт

Говорила мне мама: “Слишком уж ты, Варт, любишь посиделки с друзьями! Они тебя до добра не доведут. Ты уж попомни мои слова!” И грозила пальцем. Но дни сменялись днями, потом превращались в месяцы и годы, а ее слова все никак не сбывались. Наверно, потому, что я почти все свободное время отдавал сначала учебе, а потом — любимой работе. Так что у предостережения было не слишком много шансов сбыться. До сегодняшнего дня.

Накануне дружище Рудгер приехал в отпуск из столицы, и мы собрались старой компанией в таверне “Веселый гусь”. Еду там подавали отменную: мясо всегда в меру прожаренное, свежеиспеченный хлеб мягкий и душистый, а соленья… Ммм. Пожалуй, с солений все в этот вечер и началось. Они были остренькие и пряные, а наша с друзьями беседа — приятная и обстоятельная, так что неудивительно, что первый бочонок с элем кончился молниеносно. А за ним — и второй.

И когда я вышел на улицу, в темный и расслабленный летний вечер, голова кружилась изрядно. Хотя обычно я себе такого не позволяю, а тут расслабился и сразу же…

Хрусть! Когда я стоял на перекрестке улиц уже совсем недалеко от дома и ждал, пока мимо проедет неповоротливая пассажирская карета, мне в бок кто-то врезался со всего маху. Да так сильно, что меня шатнуло в сторону, да еще и об столб приложило, а очки соскользнули с носа и полетели на мостовую. Вот это уже было совсем плохо, так что я бросился следом за ними в мастерском броске, которому позавидовала бы даже ядовитая змея. Тут-то этой самый “хрусть” и прозвучал. А следом за ним — горестное восклицание: