Любовные тайны знаменитых
Шрифт:
О, это был золотой эротический сон, когда она появилась перед взором совершенно не представлявшего, чем себя занять, Александра. Ее звали Ксения Михайловна Садовская. Если Блоку еще не исполнилось восемнадцати, то ей уже сравнялось тридцать восемь, и она успела родить троих детей. Но при этом сумела сохранить статность почти девичьей фигуры, красоту лица и необычайную обольстительность, только усилившуюся с годами.
Муж Ксении Михайловны был действительным статским советником. Мало того, она оказалась ровесницей матери Поэта, и поначалу казалось: случайное и ни к чему не обязывающее знакомство так и закончится совершенно ничем. Но Ксения не смогла удержаться от привычного
– Какой милый мальчик, – говорила Ксения Михайловна и томно щурилась.
Между тем «милый мальчик» попался как муха в паутину. Он совсем потерял голову, забыл о матери и тетке. Он был готов стать верным пажом жены статского советника, так манившей и привлекавшей его.
Юный Александр не отходил от Ксении Михайловны ни на шаг, сопровождая ее повсюду. Он дарил ей благоуханные розы – сколько их еще он потом щедро рассыплет у ног прекрасных возлюбленных! – и откровенно считал Женщину своим кумиром. Блок влюбился первой серьезной любовью.
Она в ответ посмеивалась и часто просто откровенно помыкала им, заставляя мучиться от ревности и не понимая, с каким огнем, бушующим в груди Поэта, решилась играть. Закончилось все, как и следовало ожидать, интимной близостью, к которой Блок отнесся вполне серьезно, а Ксения – как к некоему весьма пикантному приключению на курорте. Однако по возвращении в Россию, в Санкт-Петербург, она вдруг с ужасом поняла, что теперь не на шутку сама увлечена этим «милым мальчиком» и жаждет его бурных ласк, как эликсира жизни. Их встречи возобновились, и обоюдная страсть стала поистине безумной, тайной, действительно щекочущей нервы и совершенно сводящей с ума. Теперь уже больше Ксению Михайловну.
Блок становился старше, и постепенно его любовный жар остывал. Это приводило Ксению в полное отчаяние – она всеми силами стремилась удержать молодого пылкого любовника. Удержать около себя любыми средствами!
Но в его жизни уже возник другой золотой сон…
Люба
Любовь Дмитриевна Менделеева – дочь известного на весь мир русского ученого-химика – казалась Блоку настоящей, истинной Прекрасной Дамой, которую он уже давно искал и продолжал искать всю жизнь, и в грезах, и наяву Он упорно не желал признавать ее обычной земной женщиной, а только той, что воспета в его стихах, нимфой, созданием, подобным небесным ангелам. Многие биографы Поэта считают: чисто плотское влечение к Любе возникло у Блока подобно вспышке магния – ярко, мощно, но… очень кратковременно!
Поэт являлся и навсегда остался великим мистиком, как многие немцы, даже сильно обрусевшие. Правда, ряд экспертов считает, что Александр Блок обладал даром некоего предвидения и мог силой мысли проникать через неодолимые барьеры энергии в параллельные миры. Однако кто, кроме самого поэта, мог бы сказать, правда ли это? Конечно, его творения действительно иногда напоминают видения иных миров, но…
Любовь Дмитриевна в отличие от мужа оказалась весьма далека от любого, даже поэтического, мистицизма – ей досталось в наследство трезвомыслие отца-ученого. Впрочем, сам Менделеев немало увлекался и чудил, однако в этом дочь пошла совсем не в него! Она жаждала земного, и вскоре за ней начал усиленно ухаживать Б.Н. Бугаев, двоюродный брат, – как тогда было принято говорить на французский манер, кузен, –
– Мы совершенно не понимаем друг друга, – часто говорила Любовь Дмитриевна о муже-Поэте.
Действительно, они вряд ли понимали друга друга, и Андрей Белый решился летом 1905 г. объясниться в любви жене Поэта и предложить ей оставить его.
– О Господи! – Люба заломила руки в полном смятении. – Но как?.. Что?..
– Я продам оставшееся мне в наследство от отца имение, и мы уедем, уедем за границу, прочь из России, – горячо убеждал ее Белый.
– Куда, куда? – стонала «Прекрасная Дама».
– Лучше всего – в Италию, – деловито решил Белый.
– Не знаю, не знаю, – как заклинание твердила в ответ Люба.
Она никак не могла решиться. Жутко мучила всех, и себя в первую очередь. То соглашалась уехать с Белым, а то заявляла, что безумно любит Александра и никогда не сможет его оставить.
– А я? – в полном отчаянии восклицал Белый.
– Тебя я тоже ужасно люблю, – немедленно заверяла Любовь Дмитриевна. – Но Сашу по-другому, а тебя обычной, земной любовью!
Вскоре она вообще запуталась окончательно. Люба вроде бы решилась наконец оставить Поэта, абсолютно безучастно наблюдавшего, словно со стороны, за разворачивающимися событиями. Но в самый последний момент, уже отправившись на квартиру Андрея, по дороге Любовь Дмитриевна вдруг резко переменила решение и приказала кучеру:
– Поворачивай обратно!
Тем не менее Белый еще на что-то надеялся и поехал в Москву, чтобы добыть денег. Там он получил от Любы письмо, объявлявшее об их разрыве: «Я остаюсь с Блоком». После этого в чужую жизнь активно начала вторгаться прозванная в литературных и художественных кругах «Сатанессой» Зинаида Гиппиус, призвавшая себе на помощь сестру – они решили устроить судьбу Белого. Однако получилось еще хуже. Любовь Дмитриевна назвала их отношения полным вздором, Андрей сначала хотел покончить с собой, потом у него возникла мысль вызвать Поэта на дуэль. Однако все закончилось тем, что он оставил сначала Санкт-Петербург, а затем и Россию, выехав за границу.
Блок практически остался один – теперь его жена испытывала одно увлечение за другим, и он тоже более не считал себя обязанным хранить ей верность…
Наталья
В 1906 г. Поэт увидел в театре Комиссаржевской на Офицерской улице, где жил он сам, стройную, темноволосую, по-южному смуглую актрису Наталью Волохову. Она пробудила в нем воспоминания о юношеском чувстве, чистом и светлом.
– Это она! Несомненно, – прошептал Поэт.
В театре ставили пьесу «Балаганчик», и всю осень Блок, как по расписанию, ходил в театр и наконец понял: его неудержимо и сильно влечет к этой женщине и он более не в силах противиться охватившему его чувству. Иначе оно начнет сводить его с ума!
Как раз под Новый, 1907 г., 30 декабря 1906 г. дали премьеру и потом праздновали ее в дружеском кругу, куда пригласили и Поэта. Было много вина, веселья, шуток, радости и светлых надежд. А на Новый год Блок послал Волоховой коробку свежих роз, – таких же, как когда-то дарил своей первой настоящей Женщине Ксении Садовской! – и дивное стихотворение: «Я в дольний мир вошла, как в ложу…»
Любовь принесла ему новый творческий подъем, прекрасные стихи лились, повсюду звучала их музыка, и буквально за десять дней он написал целый цикл – «Снежную маску», в который входило тридцать стихотворений. Волохова не отвергла ухаживаний Поэта и ответила ему взаимностью. Холодной петербургской зимой запылал огненный жар новой страсти.