Любовный треугольник

Савицкая Элла

Телефон….

Сжав гаджет деревянными пальцами, долго смотрю на него. Страх ледяными клешнями сковывает горло, дышать становится тяжело. Будто ошпарившись, убираю телефон обратно в карман и обхватив себя руками, отхожу подальше.

Давид не может мне изменять. Не может… Я ведь так стараюсь. Для него, для нас. Он не должен так поступать со мной. Но как на зло в голову лезут моменты, как он избегает моих прикосновений. Раньше мы ходили за руку. Пусть не часто, и в основном инициативу проявляла я, потому что Давид всегда был холоден в проявлении

своих чувств, но ходили. Когда гуляли по улице с детьми, или у родителей. Теперь же этого не происходит. Закусив палец зубами, смотрю на его куртку, как на отравленную змею.

С опаской обернувшись на лестницу, снова достаю из кармана телефон, разблокирую его и открываю недавние звонки.

Тигран Арманович, Оля, Саша, я, Мясо Степа, Кирилл Смм, Овощи Аня, снова Оля…

Закрыв список звонков, открываю сообщения, потом чаты, но нигде ничего подозрительного не вижу. Руки дрожать начинают, мне жутко холодно, и я сама себя ненавижу.

Заблокировав мобильный, возвращаю его на место и на непослушных ногах плетусь на кухню.

Мне показалось… просто показалось… Разум пытается перекричать гулко бьющееся сердце, когда Давид спустя минуту десять входит следом. Волосы влажные после душа, от него пахнет гелем.

Бросив на меня взгляд, подходит к столу и запускает ноутбук, одновременно с этим доставая из папки какие-то документы. А я еле стою. Кажется, задохнуться могу.

– Давид, - зову его, подходя сзади.

– М?

– Пойдём в спальню. Я белье то надену красивое, что ты покупал, - стараюсь звучать ровно, но получается плохо.

– Мне работать нужно, Ани.

Режет холодом он, а я зажмуриваюсь. Раньше у нас близость была пару раз в неделю точно. Теперь вот уже несколько месяцев он не подходит ко мне.

Проглотив ком, обхожу его и останавливаюсь в паре метров. По венам ползет паника. Я не переживу, если он мне изменяет. Я не Агнес. Но она и не старается для своего мужа Карена. А я так стараюсь, чтобы всё было идеально.

– У тебя кто-то появился? – спрашиваю раньше, чем успеваю себя проконтролировать.

Не дыша, каждую его эмоцию ловлю.

Давид на миг застывает. Поднимает на меня глаза, но уже спустя секунду снова возвращается к бумагам, как ни в чем не бывало.

– С чего ты взяла?

– Просто чувствую. После того, как мы переехали в этот город всё иначе. Ты часто задерживаешься, на выходных пропадаешь где-то, не занимаешься со мной любовью.

Слова, что озвучиваю, режут горло острым лезвием.

– У меня открытие ресторана, Ани, ты знаешь, - отвечает ровно.
– Ярмарка.

– Знаю, но дело не в этом. Изменился ты сам. Как будто больше меня не любишь.

48 Давид

Как будто я вообще тебя хоть когда-нибудь любил…

Эту фразу оставляю при себе. Как и информацию про Олю. Моей жене о том, кого я люблю всю свою жизнь, знать не нужно.

Пока не нужно…

Смотрю на нее, и в грудь чувство вины перед

ней прилетает. Как удар такой не слабый, прямо с ноги.

Забилась в угол, уязвимая, в глазах слезы, нижняя губа дрожит.

Потребность сказать ей все как есть бьётся о неподдельный страх, исходящий из нее волнами. Чувствую себя последним мудаком.

– Давид, - повторяет тихо, - ты любишь меня?

Отвожу взгляд, чтобы не увидела в нем ответа. Она сейчас не поймёт. Не примет. Впадет в истерику. Как тогда, перед свадьбой, когда услышала мой разговор с отцом.

Мы с ним на крыльце сидели у нас во дворе. После расставания с Олей сам не свой был. Без подробностей объяснил ему, что у меня непростой период в жизни и жениться сейчас последнее, чего мне хочется.

Оказывается, Ани тогда вошла через калитку и услышала. Уронила свою банку с молоком, что ее мать нам передала. Та разбилась прямо у нее в ногах. А потом плакать начала. Я ещё никогда не видел, чтобы девушка так плакала. Это было похоже на истерику. Клялась, что сделает все, чтобы я не пожалел. Едва на колени не вставала. Пришлось ее удерживать от этого и то и дело на ноги ставить, потому что у нее как будто сил перестало хватать самостоятельно держаться на ногах.

Отец тогда очень разозлился на меня. За то, что довел ее до такого состояния. А я подумал, что любит она меня очень, раз такая реакция неадекватная. Вот в тот вечер окончательно и решил, что уж лучше пусть любят меня, чем я. Не так больно это.

Оказалось, ошибся… Любовь человека, к которому не испытываешь чувств, душит.

– Ты мать моих детей, Ани, - отвечаю, откладывая документы в сторону.

– Ты не ответил…

– Выбери себе курсы, - меняю резко тему на ту, которую собирался завести ещё несколько дней назад, но из-за наплыва дел, никак не получалось.

– Что?
– хмурится непонимающе.
– Какие курсы?

– Которые тебе будут интересны. Можно с нуля. Не обязательно то, в чем ты разбираешься. Те же айти будут очень полезны. Но для начала можно и кулинарные, если они тебе ближе.

– Я не понимаю…

– Я хочу, чтобы ты пошла учиться, - смотрю в блестящие от слез глаза и стараюсь звучать не грубо, но так, чтобы она поняла, что это больше не совет. Это призыв к действию.
– Пока зима, закончишь курсы. А летом поступишь в университет.

– В университет?

– Да. На очное.

Растерянно оглядывается по сторонам, как будто не знает, как реагировать.

– Но как? А дети?

– Детям наймем няню.

– Давид, я против нянь…

– Это не повод ограничивать себя. Не понравится одна няня, возьмем другую, третью. Пока не найдем ту, что будет нас устраивать.

– Но…

– Ты меня услышала. Я хочу, чтобы у тебя было образование.

– Но зачем?

– Для тебя же. Каждый человек должен быть образован. За эти полгода у тебя будет время подготовиться к поступлению. Выбирай вуз, специальность и курсы. Не затягивай. Ты должна сделать это самостоятельно.