Любящее сердце
Шрифт:
– Мисс Торнтон, прошу вас, оставьте девочку одну, ведь вы действительно слишком сильно ее опекаете, даже не даете продохнуть от вашего общества, присядьте, а то у вас снова поднимется давление...,- он указал гувернантке на кресло, глядя на нее своими пронзительными глазами.
Та обреченно вздохнула, и послушалась. В тайне ото всех, мисс Торнтон имела сердечную слабость в отношении доктора и мечтала только об его одобрении, всегда тяжело перенося его осуждение или строгость. Сейчас мисс Торнтон испытывала еще большее беспокойство,
– Маленькая стрекоза, - улыбаясь, вдруг произнес доктор, и поднялся.
– Знаете, мисс Уэлсон, вы в какой-то степени правы...Леди Виолла, действительно лишена общества своих сверстников, но я вряд ли в силах что-либо исправить. У ребенка есть родители, которые считают, что такое положение вещей для нее приемлемо и, кроме того, как мне думается, девочку вполне могут отдать в пансионат благородных девиц, где у нее будет предостаточно сверстниц.
Мисс Торнтон взмахнула руками и с испугом прокричала:
– Как? Мою девочку заберут у меня? Что вы такое говорите, дорогой Джонатан? Но как же ее хрупкое здоровье?- от волнения гувернантка даже забылась и позволила себе некую фамильярность в обращении с доктором.
Тот поднял бровь в немом удивлении и ответил:
– Я высказал предположение о возможном развитии событий...Но это, конечно, решать его светлости, только могу сказать, что если герцог спросит меня о состоянии здоровья девочки, то я вынужден буду сказать правду.
Замолчав, он прошелся по гостиной, заложив руки за спину. Две пары глаз следили за ним неотрывно, одна - со страхом и обидой, другая - с любопытством.
– Правду? Но какую?
– не вытерпела мисс Торнтон. Она достала из манжеты рукава носовой платок и стала нервно теребить его кончик.
Мистер Фримен вдруг остановился возле портрета прекрасной всадницы, рассматривая его печальным взглядом. Наблюдая за доктором, Лизабет в какой-то момент показалось, что его губы что-то прошептали. Затем мужчина нахмурился, отвернулся от портрета и обратился к гувернантке сердитым тоном.
– Мисс Торнтон, я понимаю ваше беспокойство, но должен признать, что Леди Виолла стала чувствовать себя намного лучше и большинство ее приступов есть результат либо вашего излишнего внимание к ее персоне, либо является игрой вашего воображения. Она в настоящий момент нуждается в большей твердости и требовательности, нежели вы можете ей дать.
Такого предательства со стороны объекта своего обожания женщина явно не ожидала. Нервно сглотнув, она побледнела, крепко сжала
Мистер Фримен, глядя ей вслед, покачал головой и тоже откланялся. При прощании он заверил Лизабет в том, что получил удовольствие от общения с такой умной и храброй девушкой, говоря, что не каждый его пациент имел бы смелость открыто возражать своему доктору.
Глава 12
Когда за мистером Фрименем закрылась дверь, из творческой комнаты выглянула Виолла и подошла к девушке. Девочка выглядела немного смущенной и виноватой, в руках она несла смятые листы бумаги.
– Мисс Уэлсон, вы не сердитесь на меня? Пожалуйста, не сердитесь, я не хотела, что бы доктор вас ругал..., - обеспокоенно затараторила она, схватив Лизабет за руку и потянув в сторону дивана.
– А можно я еще немного с вами побуду, мне так с вами легко и хорошо, честно-честно.
Девушка улыбнулась и погладила Виоллу по головке.
– Но только пять минут, затем вы, юная леди, пойдете к мисс Торнтон и попросите у нее прощения за свое поведение. И не спорьте, вы действительно поступили неправильно, не поставив в известность свою заботливую гувернантку о своих планах, - строго ответила Лизабет.
Девочка недовольно скривила губы.
– Поймите же, что нельзя заставлять страдать людей, которые вас любят и заботятся о вас...иначе вы вырастите эгоистичной и неприятной особой, с которой никто не захочет иметь ничего общего.
Девочка сморщила носик, затем вскинула надменно голову и изрекла тоном настоящей герцогини:
– Как вы смеете меня ругать, мисс Уэлсон? Кто вы такая, чтобы учить меня?
Лизабет покачала головой и вздохнула.
– Конечно, миледи, я вам не мать и не старшая сестра, но я тот человек, которому вы симпатичны. Вы напоминаете мне меня же саму в детстве. Я тоже была очень больна и одинока, и я была бы счастлива, если бы рядом со мною находился человек, который мог бы проявить ко хоть чуточку внимания и участие. Отчасти этим человеком был мой батюшка...
– И у меня есть папа!
– воскликнула девочка.
Девушка немного удивилась, почему ребенок произнесла "папа", а не мама. Что же это за мать такая, если ребенок в трудные минуты мысленно призывает отца.
– Это замечательно, что вы так любите своего папу...значит, вы не захотите, чтобы он огорчался из-за вас или ваших поступков, именно поэтому вы должны будете помириться с мисс Торнтон.
Виолла пристыжено опустила голову. Бросив вопросительный взгляд исподлобья, девочка вдруг улыбнулась.
– Я иногда невыносима, да?
– спросила она.
– Так говорит мисс Торнтон и нюхает свои соли.
– Возможно, она права. Что это у вас в руках?
– спросила Лизабет, обратив внимание на скомканные бумажные листы в руках Виоллы.