Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
— Да уж, — коротко произнес Хаокин. — Лавру ты тоже захочешь отравить при встрече? Она тоже для тебя недостаточно хороша?
— Не приплетай это, — сказал Вельзи. — Не надо.
— А ты не думал, что всё наоборот? — крикнул Хаокин. — Что для тебя все убоги, потому что ты — убогий. Твои идеи извращены, а ты этого не видишь. Я слышал, чем ты занимаешься — торгуешь душами. Почему? — Он сжал кулак. — Говорят, убить тебя теперь нельзя. Ради этого всё затевалось? Что еще входит в твои ежедневные занятия? Приносить в жертву младенцев?
Молчание.
— Ты должен умереть, Хаокин, — произнес наконец друг.
— Ну попробуй меня убить.
Вельзи сорвался на товарища с огненной волной. Люди в панике разбежались в стороны. Хаокин сдержал удар, но врезался в стену. С тела его стекал пот ручьем, костяшки пальцев почернели. Вельзи начал обращаться в подобие монстра, что сидел у него в клетке. Хаокина это разозлило. Он достал колбочку из сумки и выпил ее содержимое. Глаза колдуна пожелтели, зрачок сузился, изо рта показался тонкий язык. Он становился змееподобным существом.
И два монстра схлестнулись в бою. Они швыряли друг друга в стены и через этажи. Гости в панике бежали. Затем Хаокин и Вельзи вылетели из крепости, и сражение продолжилось в пустоши.
Люди наблюдали за ними. Даже издалека были видны столбы огня и воды. Начался ливень. Сражающиеся насылали друг на друга молнии, земля рушилась под ними, острые куски камня врезались в их панцири. Как маг Вельзи был сильнее. Хаокин решил схитрить: обратился в человека, выхватил клинок, чтобы ударить друга в глаз, но промахнулся. Вельзи с силой откинул его. Хаокин спиной проскользнул по мокрому каменному выступу и врезался в скалу.
— А я уже стал забывать, почему, несмотря на бездарность, тебя считают одним из лучших колдунов. Больно хитрый! — проорало чудище, приближаясь к своей жертве, которая всё еще не могла прийти в себя.
— А когда-то ты меня… гением называл.
Вельзи усмехнулся.
— Так по зельеварению же, а не…
Хаокин попытался снова обратиться, но друг сбил его с ног. Хаокину удалось только сделать свои руки крыльями. Он взлетел в воздух и набросился на друга.
— Думаешь, сможешь меня убить? — закричал Вельзи. — Дуралей, сам же сказал: я работаю на демона и умереть не смогу.
Хаокина это взбесило.
— Нет. Смерть — слишком просто. А ты еще пострадаешь, урод.
После ожесточенной борьбы колдуны выдохлись и приняли свои естественные облики. Вельзи стал загонять Хаокина в угол дымом и пламенем.
— А ведь ты до сих пор боишься его? Признайся! — Вельзи, сокрытый огненной завесой, снова шел на друга. — Столько лет прошло, а ты всё не можешь побороть свой страх. Скажи, что ты ощущаешь рядом с пламенем? Ужас? Тебе хочется бежать скорее. Беспомощность? Страх доходит до безумия, ты
Хаокин пятился, не замечая, что загоняет себя в угол. Парень не мог прямо смотреть на Вельзи (между ними горело пламя) и уже и правда начал задыхаться. Этот урод продолжал что-то орать, но голос его сливался с галлюцинацией — в голове Хаокина кричали. Внезапно Вельзи выскочил из огня и ударил товарища по голове камнем. Хаокин свалился в сторону, стал отползать от противника. Одежда прекрасного хозяина замка намокла и измаралась, всё тело было в царапинах и синяках, но в глазах теперь жила ненависть.
У Хаокина кружилась голова, и он никак не мог встать на ноги. Вельзи окружил товарища пламенем. От дыма слезились глаза, и невозможно дышать. Он снова чувствовал жар и слышал крик безумия в голове. Внезапно Хаокин увидел клинок у Вельзи. Все-таки решил убить... Внезапная вспышка злости одолела Хаокина. Глаза его засверкали сумасшествием, он забыл про боль, страх и набросился на растерявшегося друга. Хаокин в бешенстве ударял противника в лицо кулаками и кричал, как ненормальный. Всё тело тряслось от злости.
…Тьма. Он очнулся, а вокруг тьма. Ничего не видно. Он лежит. Только где? Пытается встать и упирается головой во что-то. Кажется, это... крышка гроба. Он начинает стучать, метаться, рвет свой рукав и поджигает его. Да. Гроб. Вельзи в ужасе замер, нервы сдали. Крик.
А Хаокин наверху заканчивал закапывать яму, напевая что-то веселое.
— Как хорошо на свете жить, жить вот сейчас вот и не тужить.
Колдун подсадил на могилу цветы-блоки. Возможно, Вельзи пробьет их, но кто знает. Так ему и надо. Наконец он отбросил лопату и с удовольствием посмотрел на проделанную работу.
— Это гениально, Хаокин, — сказал он сам себе.
— Да нет, что вы. Я ведь даже не старался. Да и врагом он был не очень сильным, — ответил Хаокин уже другим голосом.
— Нет, нет. Вы божественно поступили. Ну что, Вельзи, говоришь, умереть не можешь? Посмотрим, как будешь служить демону оттуда! Все-таки это очень милосердно с вашей стороны. Лучше бы с врагом никто не поступил. Пощадить его, оставить жить. Ненадолго.
— Нет, что вы. Я бы не смог его убить. Он же бессмертный! Он сам сказал. — Хаокин рассмеялся.
— Вы просто не смогли убить его, — спросил он серьезно, — своего лучшего друга?
— Это упрек?
— Так! Пора перестать говорить сам с собой. Это признак сумасшествия.
— Да, вы правы.
Хаокин замолчал и почти с ужасом уставился на могилу. Ксандр Атталь, родился… умер… Любящий сын… брат. И еще три надгробия рядом: Альт Атталь, Джоуи Атталь и Элеонора Атталь…
— Прости, что убил тебя, Ксандр, — сказал Хаокин и взглянул на могилу девочки. — Мне жаль.