Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам
Шрифт:
И вот мы бежим, а они догоняют. Я с Макки разделилась и спряталась в пещеру, амазонки отстали. Я тогда и подумать не могла, что эта пещера принадлежит злым духам. Они на меня напали, загнали в ловушку, и я боролась с ними, пока первые солнечные лучи не испепелили эти черные тени. Вот поэтому я не могла вернуться раньше, — закончила свой рассказ Ют Майерс.
Естественно, Ивонет не поверила ни единому слову дочери и начала орать на нее. Проходящий мимо Раймунд полюбопытствовал, правда ли девочка ела мясо медведя и видела амазонок. Ивонет нежно
— Эх, милая, вы с дочерью словно две иностранки — всё кричите друг на друга, но ни слова не понимаете, — сказала старушка Ивонет после.
Тогда Ивонет поругалась с Эрной. А Ют решила: раз мать не принимает ее, примут родители Макки. Они же его усыновили, так почему не могут и ее взять к себе? Девочка собрала вещи, пришла к колодцу, где сидел Макки, но долго боялась предложить ему свою идею. А после увидела на лице друга замешательство. Макки не понравилась задумка Ют, но отказать подруге он тоже не мог, поэтому решил до разговора с Каталиной и Мартином спросить у Лауры.
Почти всю дорогу к дому дети молчали. Жил Макки просто в гигантском здании. Ют в жизни таких не видела. Двери и окна там стояли просто огромные. Зачем вообще такие нужны? Макки довез Ют до подоконника — сама бы она туда не забралась. Девочка поглядела внутрь дома, а там всё было таким человеческим: стулья, кровати, занавески, но в то же время непривычным. Ют не могла объяснить этой разницы, но люди просто не делают таких столов, и всё тут! Мебель казалась слишком крепкой, что ли, раза в четыре толще, чем надо.
— Я схожу за Лаурой, — сказал Макки, спустился, быстренько перебежал комнату и исчез за дверью.
Ют ожидала друга, когда внезапно услышала громкий женский визг.
— Мой пусечка вернулся! — истерила Лаура. — Какой же ты прелестный, красавчик!.. Конечно, я познакомлюсь с твоей подругой. Пошли.
Послышались шаги, точно слон топал. И вот в дверях появилась девочка лет десяти, не особо красивая, чем-то отталкивающая. В руках она держала Макки. Какой же он был маленький по сравнению с Лаурой. До Ют наконец дошло. Великан! Ют вцепилась руками в подоконник и с ужасом глядела на увеличивающуюся Лауру, а та укачивала Макки, как ребенка — отвратительно! Великанша подошла к девочке.
— Это же не нимфа! — вскричала Лаура так, что у Ют чуть барабанные перепонки не лопнули. — Это человек! Что за гадость ты притащил в дом? — Великанша отпустила Макки и схватила швабру.
Ют застыла от ужаса на мгновение, но сразу пришла в себя и побежала от ударов исполина. И хотя великанша была словно умственно отсталая — она очень медленно двигалась — Ют всё равно боялась ее. Лаура кричала:
— Фу! Человек! Убей его! Убей! — и визжала.
Макки болтался у великанши под ногами, пытался ее остановить, затем
— Ты меня обманула. Ты — человек. Я больше не хочу с тобой общаться.
Ют вернулась домой. Взрослые снова устроят скандал. Как всегда. Только на этот раз девочке не к кому идти. У нее больше нет друга.
Ивонет сидела на кушетке. Девушка устало посмотрела на дочь и спокойно спросила ее:
— Где ты была?
— А это имеет значение? — воскликнула Ют. — Ты всё равно не поверишь.
— Потому что ты всегда лжешь мне, — так же спокойно сказала Ивонет.
— Нет! Я говорю всё, как было!
— Значит, ты каталась на поезде, билась с медведем, у амазонок через угли ходила и у тебя есть летающий друг из зелени? Как мне такие истории иначе воспринимать?
— Но на нас правда напал медведь! И друг… Нет, ты права, его у меня больше нет. — Голос Ют задрожал, слезы сгустились в глазах, но тогда девочку снова одолела злость: — Просто ты никогда меня не слушаешь!
— Я слушаю! — закричала Ивонет и встала с кушетки. — Я только это постоянно и делаю, но ты несешь чушь! Я тебя не узнаю…
— Это я тебя не узнаю. Как ты можешь быть с этим Раймундом?
— Ты не понимаешь…
— Да, не понимаю!
— Это сложно объяснить…
— Не надо! — закричала Ют. — Раз ты меня никогда не слушаешь, я тоже не буду. Ла-ла-ла! Я ничего не слышу! Я ничего не слышу! Ла-ла-ла! — Девочка зажала пальцами уши, вскочила на кушетку и стала на ней прыгать. — Ла-ла-ла!
Ивонет уговаривала дочь слезть и замолчать. Зашел Раймунд, спросил, нужна ли помощь. Женщина ответила: «Нет», и улыбнулась ему. Не по-настоящему.
— Снова эта улыбка, — хмуро сказал Раймунд. — Эта фальшивая улыбка. — Он подошел к Ивонет. Она, как виноватый ребенок, увела глаза в сторону. — Зачем ты так? — спросил мужчина со злостью. — Зачем притворяешься передо мной — перед тем, кто тебя любит? Я просто… просто, когда замечаю вот это твое натянуто-милое выражение лица, не чувствую, что родной тебе. Обычно так стелятся перед чужакам или перед кем мы прислуживаемся. Неужели тебе надо прислуживаться передо мной? Я… когда вижу эту улыбку, себя таким мо-монстром ощущаю. Будто… будто я какой-то насильник, который ЗАСТАВЛЯЕТ тебя быть со мной.
— Разве это не так? — спросила Ивонет.
Ют бесновалась на кушетке: Ла-ла-ла!
— Нет! — Раймунд испуганно посмотрел на женщину. — Я ведь тебя люблю. Я ведь всё для тебя делаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Но ты со мной… только из-за дочери?
— Ты и так всё прекрасно понимаешь.
— Но почему? Почему ты не можешь любить меня? Я на всё ради тебя готов, а ты меня за это презираешь. Неужели, когда я дарю тебе подарки, ты видишь перед собой лишь своего мучителя? Неужели мои поцелуи для тебя отвратительны? Неужели ты ненавидишь человека, который боготворит тебя?